— Это ещё почему? — зло прищурила она глаза. — Никуда я отсюда не уеду!

— Беляева, ты начала опасную игру, — предупредил Вит.

Тут Даша действительно испугалась. Он знает! Но откуда?

— Не понимаю, о чем ты, — презрительно ответила она, хотя внутри тряслась, как березовый лист на сильном ветру.

— Понимаешь, — спокойно отозвался Воронов, демонстрируя холодную улыбку. Он был спокоен. Слишком спокоен. — Не знаю, что ты там задумала, но ты должна отпустить прошлое. Уезжай, возьми с собой Женьку, забудь всё и будь счастлива. Прошлое не стоит того, чтобы из-за него мараться, а то не заметишь и в один прекрасный момент станешь такой же, как я.

— Я никогда не стану такой как ты, — Даша встала из-за стола и твёрдо на него посмотрела. — Ничего я не замышляю! Думаю, тебе следует сходить к психиатру, у тебя явно мания преследования. Раз мы решили вопрос с клубом, не вижу причин задерживать тут дольше, чем необходимо. Вдруг, ещё какая Аринка забежит…

Резко развернулась и пошла к двери, заставляя себя спокойно и твердо переставлять ноги. Хотелось бежать. Быстро и куда глаза глядят, подальше от этого места. Подальше от Воронова. Даша усилием воли задавила инстинктивное желание. Беляева так сильно сконцентрировалась на том, чтобы не выдать потаённого страха, что не услышала шаги позади себя. Дарья почти дошла до двери, за которой её ждала долгожданная свобода, но твёрдая рука легка на ручку двери, блокируя, прежде чем она успела дотронуться до неё.

— Мы не закончили, — прошелестел голос Виталия над её ухом. Горячее дыхание обожгло шею, отчего Даша поёжилась.

— Я так не думаю, — голос Беляевой звучал уверенно, не смотря на всю внутренний страх разоблачения. — Мы уже обо всем поговорили.

Ей нечем было дышать. Запах мужского одеколона, смешанный с его собственным запахом, ударил в нос, порождая давно забытые воспоминания. Те самые воспоминания, которые она давным-давно похоронила в своем сердце. Удары сердца отдавались в ушах. От притока адреналина голова начала кружиться. Отгоняя ненужные сантименты, Даша развернулась и упрямо посмотрела ему в глаза, доказывая ему и себе, что не боится.

— Открой дверь, — твердо потребовала она.

Ленивый взгляд прошелся по её лицу и задержался на губах. Ей стало жарко. Сглотнула, пытаясь справиться с секундным замешательством. Рывок. Дарья прижата сильным телом к двери, не имея возможности пошевелиться. Она просто замерла. Волна возбуждения прошлась по телу. Непослушный организм опять предавал, сдаваясь без боя. Твою мать! Ну, сколько можно?! Вит только что на её глазах имел другую, а она хочет его! Первобытно и дико. Есть ли у тебя гордость, Беляева? Этот человек разрушил твою жизнь!

— Даша, — мягкий шепот прошелся по щеке лёгким пёрышком, заставил задрожать, — ты не должна этого делать. Ты не должна идти на поводу у прошлого. Не разрушай свою жизнь, малышка. Я этого не стою.

Возбуждение, гнев и ревность… Все смешалось в единый бурлящий клубок. Хотелось ударить его. Сильно. А потом ещё. И ещё. Пока Виталий не почувствует всю ту боль, что причинил ей!

Несмотря на нежные слова, Воронов держал Дашу крепко, будто отпускать не хотел. Столь близкое местонахождение Вита не делало её мысли более ясными. Наоборот, Дарья уже не знала, где она, а он. Где прошлое, где настоящее? Кто она? Зачем она? Но одно Беляева знала точно — ей было безумно больно видеть Ворона с другой!

— Пошел ты, — яростно прошипела Даша, не желая принимать его мягкость и нежность, и чуть изменив положение, попыталась коленом ударить Виталия в пах. Она хотела сделать ему больно, желала стереть ласковое выражение лица, рассчитывала разозлить его и заставить потерять над собой контроль. Она должна ненавидеть его. Должна!

Воронов перехватил коленку до того, как Даша успела его ударить. Горячая ладонь зафиксировала её ногу. Большой палец руки начал легко поглаживать нежную кожу на бедре, отчего Беляевой стало невыносимо жарко. Ей нужно сбежать. Немедленно.

— Ах, ты моя маленькая валькирия, — довольно улыбнулся он, вдыхая запах её волос. — Я и не знал насколько ты можешь быть дикой, любовь моя.

Поцеловал. Сначала Даша стояла, как молнией пораженная. Не отвечала. Не шевелилась. Просто не могла двигаться. Возбуждение, гнев, горечь и страх боролись в ней. И в итоге возбуждение победило. Она была дурой, слабой тряпкой, ничем не лучше Кати, потому что через минуту уже с энтузиазмом отвечала ему. Пытаясь навязать свои правила, не уступая ему. Их поцелуй стал противостоянием, битвой. Вит не хотел отдавать контроль, Даша не желала подчиняться. Женские руки с силой сжали его шею, а ноготки впились глубоко в кожу. Она намерено делала ему больно, но он даже не обратил на это внимания, лишь углубляя поцелуй.

В затуманенном мозгу Даши промелькнула воспоминание об Арине. Снова появилась мысль о том, что только дура позволит целовать и ласкать себя сразу после другой женщины. Это же Воронов! Он не умеет быть верным, не имеет моральных принципов, причинил ей слишком много боли. И причинит ей еще, если Даша его сейчас не остановит…

Взяв себя в руки, она укусила Виталия со всей силы. Зубы впились в нижнюю губу, разрывая плоть. Даша почувствовала солоноватый вкус его крови на своих губах. Что-то, жутко напоминающее удовлетворение, наполнило её мозг и сердце.

Вит чуть отстранился и посмотрел на тяжело дышащую Дарью стальным взглядом. По губе медленно стекала струйка крови. Беляева подавила сумасшедшее желание слизать её и продолжить начатое… Она перевела взгляд на проклятый стол, как ревность и гнев прогнали страстное желание. Даша не станет его очередной девкой! Никогда.

Виталий провел рукой по губе, размазывая кровь.

— Дикарка, — восхищенно проговорил он. — Ты права, я не все о тебе знаю, малышка. Но обязательно узнаю!

Даша развернулась и все-таки открыла дверь. В этот раз она не стала медлить и просто побежала, а Вит не мешал ей уйти. Беляева бежала, наплевав на то, что о ней подумают другие. Паника подгоняла её. Дарья просто выскочила из ресторана. Трясущимися руками она открыла машину и залезла в нее. Её всю трусило. Девушка начала глубоко дышать, пытаясь хоть как-то успокоиться. Взяв сумочку, достала пудреницу. Даша представляла, что выглядит не очень хорошо, но посмотрев в зеркало, надрывно застонала и откинула голову на спинку сидения. Глаза горят, на щеках яркий румянец. Рот перемазан в крови. Его крови.

Господи, до чего она докатилась? Всего один разговор. И этого мимолетного контакта хватает, чтобы она окончательно лишилась мозгов. Как же она его ненавидит! Белоснежка медленно выдохнула, принимая факт, что сама она с Вороновым не справится.

Рука нашарила в сумке сотовый. Помедлив парочку минут, она тупо смотрела на экран смартфона и только потом нажала кнопку дозвона. Через пару гудков голос на противоположной линии ей ответили:

— Даша, я рад, что ты всё-таки решила позвонить…

Алексеевский сидел за барной стойкой и хмуро наблюдал, как красивая певица на сцене двигалась в зажигательном ритме и пела. Голос у Дикой Орхидеи был замечательным. Сильный, с лёгкой хрипотцой. Он цеплял представителей мужского пола не хуже ее великолепного спортивного тела и кукольного лица. Девушка была красоткой высшего класса. Не зря Евгения с завидной постоянностью входила в число самых сексуальных звезд российской эстрады. На фоне яркой и мятежной красоты в ней сохранилось что-то невинно-нежное, и это являлось её изюминкой. Женя действительно походила на экзотический цветок своей жгучей красотой и мягкой нежностью. Многие мужчины не отказались бы взять под своё крылышко милую красотку с сильным голосом.