«Хорошо, — кивнул я. — Теперь банды. На ум сразу лезут «Дети дракона», которых мы пощипали. Остальные вроде как в нейтралитете. По крайней мере, каких-то серьезных конфликтов ни с кем больше не было последние несколько лет».

«Пойдем более узким путем, — задумчиво проговорил Горин. — Бандиты или другая корпорация — это в любом случае наниматели. У любой преступной группировки есть мозговой центр, администратор и исполнитель. В качестве последнего нам упорно подсовывают Ехидну… Значит, администратор хорошо ее знает. И знает всех вас».

«Может, все же идейный вдохновитель? — возразил я. — Или как ты его там назвал…»

«Мозговой центр, — поправил меня Горин. — Но точно нет. Тот, кто планирует преступление, зачастую совершенно незнаком с исполнителями, то есть с «мясом». Для этого и есть администраторы, которые выполняют роль прослойки. Мозговой центр дает идею, те ее воплощают, а как — уже их трудности. Ищут исполнителей, организуют процесс и так далее».

«Теперь понятно, — сказал я. — Значит, исполнителем и даже администратором мог быть кто-то из нас».

«А почему?» — одобрительно улыбнулся Борис.

«Потому что использовать друг против друга членов закрытой компании способен лишь тот, кто в нее вхож. Человеку со стороны это сделать весьма затруднительно».

«Именно! Вы молодец, доктор Ватсон! Соображаете!»

«Получается, в рядах игигов «Рускосмоса» есть предатель», — меня сковало неприятное, даже гадливое ощущение, как будто я в чем-то вымазался.

«Крот, — сказал Горин. — В полиции моего мира это называется крот. Тот, кто роет, копает под своих. Найдем его и тогда выйдем на администратора, а уж потом…»

«На мозговой центр», — резюмировал я.

Утро было в самом разгаре, сентябрьское солнце стучалось в оконное стекло. По дороге деловито сновали машины, по тротуару прогуливались те, кому некуда было спешить. Их обгоняли другие, у кого, напротив, начинался самый разгар трудового дня.

«Кого бы ты подозревал в первую очередь?» — Борис вклинился в мое любование городом.

Напарник, разумеется, уже все прочитал в моей голове. И понимал, что я тяну с озвучиванием этих мыслей — просто потому, что речь шла о тех, кого я давно и хорошо знаю. Например…

«Кулибин, — тяжело вздохнув про себя, сказал я. — В его руках было управление серверами лабиринта, и у него техническая искра. Самое логичное предположение, на мой взгляд. Но…»

«Но ты не хочешь в это верить, я прав?» — сразу считал меня Горин.

«Именно, — подтвердил я. — Лабиринт — это очень сложная система, и Ехидне при всем моем к ней уважении…»

«И любви», — не удержался Борис.

«И симпатии, — я не стал спорить, просто немного сместил акцент. — В общем, при всем этом я не верю, что она способна взломать цифровую цитадель с рабочего планшета. Я, например, даже со своей скоростью не смог бы подобное провернуть».

«Я бы, кстати, тебя тоже подозревал, — сказал Горин. — Как раз из-за твоей искры. Ускорился и копаешься себе спокойно в системе».

«Но зачем мне это?» — удивился я.

«И это самый главный вопрос, — одобрительно улыбнулся напарник. — И его нужно задавать в случае каждого подозреваемого. Мотив! — он назидательно поднял указательный палец. — Это бытовые преступления происходят случайно, в состоянии аффекта. А такие сложные манипуляции требуют подготовки и, повторю, смысла».

«И какой может быть мотив у Кулибина?» — поинтересовался я.

«А вот это тебе лучше знать, — отбрил меня Горин. — Ты с ним давно знаком, вы работаете вместе. Подумай, какой у него может быть мотив воровать данные и подставлять Ехидну».

«Отношения у них ровные, — я принялся рассуждать. — Во всяком случае мне неизвестно ни о каких конфликтах. Так что выбор того, кого нужно подставить…»

«Стрелочника, — Борис подкинул мне еще один термин из своего мира. — Люди, на которых переводят вину, называются стрелочниками».

«Странное выражение, — я мысленно пожал плечами. — Но пусть так. Стрелочником чисто теоретически может быть любой. Я бы, если честно, на месте Кулибина, если это он все задумал, лучше подставил Русалку».

«Во! — капитан блеснул лысой головой и показал мне большой палец. — А почему?»

«Потому что она совсем недавно перевелась из «Руснедр», — ответил я. — Но в этом нет смысла».

«Почему? — вновь уточнил Горин. — Во-первых, она как раз-таки идеальный кандидат на роль стрелочницы. Ушла из «Рускосмоса» в «Руснедра», потом неожиданно вернулась, невнятно объяснив мотивацию. Соскучилась, мол. А во-вторых, если все это провернула она, а не ваш технический гений, то у нее с Ехидной конфликт. Из-за тебя».

«Ты правда думаешь, что она меня к Ехидне приревновала и потому решила подставить? — я печально улыбнулся. — Или это все для отвода глаз, а на самом деле она шпионит в интересах «Руснедр»? Нет, Боря, не пойдет, потому что они наш постоянный партнер — топливо для ракет и спутников добывают».

«Допустим, — кивнул капитан. — С «Руснедрами» отпадает, но противоречия с Ехидной, по-моему, налицо. Так что твою бывшую черноволосую пассию я бы со счетов не списывал. Дальше?»

«Мотылек? — предположил я. — Он якобы вступил в отряд корпорации под давлением Никто, но мог и специально подставиться. Вспомни, тогда все выглядело ну слишком уж глупо».

«А он такой и есть. Неуклюжий, живет в моменте, с трудом представляет последствия своих поступков, — отмахнулся Горин. — Уверяю, он уже втянулся и не вспомнит про Никто, пока ты ему не позвонишь от лица своего сексота».

«Нюхач? — я пожал плечами. — Он, конечно, напрямую сотрудничает с полицией, но вряд ли это его бы остановило. У него есть доступ к их базам, но вот в обратную сторону это не работает. И обычные правоохранители против корпораций фактически бессильны. В итоге Нюхач прикрыт».

«Он симпатизирует Ехидне, — возразил Горин. — Вряд ли ты будешь подставлять того, кто тебе нравится».

«Справедливо, — я на мгновение задумался, стал бы Нюхач мстить, поняв, что девушка точно никогда не будет его. Пожалуй, нет… Я предложил новую кандидатуру. — Может, тогда Щит?»

Гаденькое ощущение все больше усиливалось с каждым коллегой, которого мы начинали разбирать по косточкам. Как будто передо мной стояла задача дискредитировать тех, с кем я вместе сражался с теми же «Детьми дракона». Да и просто каждое утро встречался в здании филиала.

«Его пытались переманить в «Русэнерго», — я с облегчением вспомнил этот эпизод из биографии Щита. — Но