Егоров тем временем «модернизировал» свои понесшие потери силы, собрав воедино остатки трех анапских партизанских групп; новый Анапский и Варениковский отряды остались со своим командиром; остальные попыталась перейти линию фронта, но попытка оказалась неудачной. Отчасти немцам удалось развить успех и еще сильнее снизить боеспособность партизан, лишив Егорова возможности поддерживать связь с частью подчиненных ему групп. В потерявших связь с командованием Щербиновском и Камышеватском отрядах, руководимых одним командиром, резко упала дисциплина: к середине декабря из восьмидесяти пяти бойцов в отряде осталось всего тридцать пять.

Аналогичная судьба постигла и большинство остальных отколовшихся групп. Из восемнадцати самых фанатичных партизан была сформирована новая группа под командованием Сальского, который ранее был комиссаром Щербиновского отряда, комиссаром этой группы стал Гончаров, в прошлом комиссар Камышеватского отряда. Эту решительную и хорошо вооруженную группу немцы опасались значительно больше тех двух отрядов, из остатков которых она была сформирована. Но в столкновении с отрядом местных сил самообороны одного из сел группа потеряла еще шесть человек. Оставшаяся под командованием Егорова группа в канун Рождества попыталась перейти через линию фронта на советскую территорию, но попытка потерпела провал, и группа была вынуждена уйти на север, где предприняла попытку переправиться через реку Кубань. Понеся тяжелые потери, группа окончательно распалась.

К январю 1943 года, когда силы немцев готовились покинуть этот район, партизаны уже не представляли для них никакой угрозы. За исключением «небольшой, но крайне опасной группы Сальского», немцы могли никого не бояться. Партизаны кое-где возвращались в свои покинутые лагеря в лесах, но в ходе непрекращающихся антипартизанских операций (в которых участвовали подразделения СД, часть сил пехотной дивизии, сражавшиеся на стороне немцев казаки, румынские войска и силы местной полиции) их удавалось без труда уничтожить.

В течение первых шести недель 1943 года немцы постоянно сталкивались с партизанами, рассредоточенными по всей обширной территории. Они предпринимали отчаянные попытки укрыться, уйти от преследования или перейти линию фронта. В подавляющем большинстве случаев эти усилия оказались тщетными.

В этой связи примечателен тот факт, что даже на этом позднем этапе, когда отступление немцев с Кавказа уже началось, коренное население в отдельных случаях оказывало немцам помощь в задержании партизан. Нехватка продовольствия и сильные зимние морозы парализовали волю партизан к сопротивлению. Однажды местные жители задержали двух партизан, которые «умоляли дать им хлеба и едва могли пошевелиться от холода». Комиссар Фролов, одна из ключевых фигур всего партизанского движения в этом регионе, в середине января был найден замерзшим насмерть.

Парадоксально, но, пока партизаны Егорова всеми силами пытались избежать встреч с немцами и остаться в живых, Ростовский отряд, сразу направившийся к расположенному южнее линии фронта поселку Пшада и получивший по пути подкрепления из остатков других отрядов (общая численность группы достигла двадцати восьми человек), перешел линию фронта между Ахонком и Неберджаевской с тем, чтобы взрывать мосты и железнодорожные пути на участке между Новороссийском и Крымской, а также информировать советское командование о передвижении немецких войск. Хотя удалось устроить несколько взрывов, нападения на немецкие грузовики оказались безуспешными. Эта группа, которая должна была вернуться в Пшаду после выполнения задания, в январе была рассеяна и частично уничтожена силами немцев. Ее остатки, по всей видимости, скрывались на оккупированной территории до прихода сюда две недели спустя сил Красной армии.

Тем временем Егоров со своим штабом – всего двенадцать человек – вернулся в Су-Кко, а затем направился в окрестности Новороссийска, которые, по всей видимости, хорошо знал. По пути дезертировали, не пожелали идти дальше и умерли восемь человек из двенадцати. Из оставшихся четырех один, начальник штаба Калачев, был схвачен 12 января на цементном заводе на окраине Новороссийска. Самому Егорову удалось ускользнуть. В последующие недели встречается всего одно упоминание о Егорове: захваченный в плен партизан утверждал, что в конце января видел его и еще нескольких партизан неподалеку от Нижне-Баканской.

В каком-то смысле ни партизанам, ни немцам не удалось достичь своих целей. Немцы смогли выбить со своих мест отряды Егорова, но не сумели уничтожить их как единое соединение и, в частности, не смогли уничтожить их командование. Кроме того, учитывая небольшие размеры партизанского формирования, потери немцев оказались большими. Вместе с тем успешным действиям партизан серьезно мешали погода, условия местности, атаки немцев и отсутствие поддержки местного населения. Вклад партизан Егорова в нанесение беспокоящих ударов или сковывание сил немцев – уже не говоря о причинении ущерба снабжению немецких войск и линиям коммуникаций – оказался крайне незначительным. До самого конца в составе партизан оставались практически одни лишь бойцы ранее созданных истребительных батальонов – и отнюдь не потому, что сами партизаны так хотели, объяснялось это отсутствием поддержки коренного населения.

Офицер разведки немецкого V корпуса (в задачи которого входила борьба с партизанами в этом регионе) пришел к заключению: «Постоянные стычки, трудности со снабжением и суровая зима не дают возможности партизанам действовать большими силами… Попытки создать крупное партизанское движение потерпели провал; в дальнейшем операции партизан могут иметь лишь местное значение. Вместе с тем нехватка продовольствия и погодные условия вынудят остатки партизанских банд совершать все больше и больше набегов на колхозы, колонны автотранспорта и различные опорные пункты».

Одной из главных целей группы Егорова было нарушение потока поставок из Новороссийска для находящихся на фронте немецких войск. С этой задачей партизаны не справились. Тем не менее они продолжали цепляться за этот район. Его стратегически выгодное положение заставило отступавших немцев сохранить плацдарм в дельте Кубани (Новороссийск был крупнейшим городом); советское командование в 1943 году также переключило свое внимание на этот район, стремясь завершить освобождение Кавказа и подготовиться к высадке в Крыму. После зимних морозов и весеннего паводка в горах и лесах к северу от Новороссийска вновь появились мелкие группы партизан. Тем не менее оставшиеся партизаны были не способны действовать эффективно. Для активизации их действий по-прежнему была необходима помощь с советской стороны.

Дальнейшая история формирования Егорова окутана тайнами и выглядит весьма противоречивой. Немцам так и не удалось выяснить, что с ним произошло; советские источники содержат лишь отрывочные сведения и не заслуживают доверия. По всей видимости, высшее партизанское командование потеряло связь с Егоровым в начале 1943 года, все попытки обнаружить его местонахождение и выяснить его судьбу потерпели провал. Единственный советский источник, где говорится о Егорове (в нем он носит фамилию Егорин), так описывает сложившуюся ситуацию: «Немцы также уничтожили штаб таманских партизан, которыми командовал Егорин. В его соединение входили отряды из станиц Гостагаевская, Раевская, Киевская и Варениковская, все они группировались вокруг анапских партизан. Связь с Егориным была потеряна». Оставшиеся в живых, видимо, разбились на мелкие группы, не имевшими связи с советским командованием. «Командование партизанами юга неоднократно направляло самолеты на Таманский полуостров. Летчикам была поставлена задача обнаружить партизан, сбросить им продовольствие и боеприпасы, а при возможности приземлиться и вывезти больных и тяжелораненых. Но все попытки обнаружить людей Егорина окончились неудачей»[96].