– Русечка…

И было это слово легким, как облачко, нежным, как несмышленый птенец, который только-только вылупился и покрыт пушком. И Маруся заплакала, сама не зная почему, прижалась к плечу Марка…

– Почему ты плачешь?

– Просто так…

Потом они лежали рядом, Марк накрыл ее одеялом.

– Прости, – сказала она безжизненно.

– За что?

– Наверное, нам не стоило этого делать.

– Что «делать»? – спросил он немного сердито.

Марусе хотелось уткнуться в его плечо и просто поплакать. Она уже поняла, что это очень уютное и теплое плечо, к тому же вкусно пахнущее каким-то сложным запахом, но вместо этого она сказала:

– Я тебя обманула.

– В чем?

– Все это зря! – Вот теперь она словно прыгнула с размаху в воду и била изо всех сил по воде руками и ногами, надеясь не утонуть.

– Я… в общем…

– Ну? – поторопил Марк.

– Ничего не испытала, вообще…

– И что? – Он провел рукой по ее волосам. Пальцы замерли на затылке – теплые, как нагретые на солнце камешки. – Ты думаешь, что мужчины такие страшные звери и не способны ничего понять?

– Нет, не думаю. – Ей стало немного легче. – Я иногда похрапываю во сне, – непонятно почему призналась она.

– Не похрапываешь, а сопишь – тоненько, как мышонок. У меня когда-то в детстве была мышь декоративная, вот она так же посапывала. Тоненько и жалобно.

– Марк!

– А? – Его пальцы скользнули от затылка к шее.

– Мы справимся?

– Угу! Мы же головастики, как называл нас шеф.

– Спасибо!

– За что?

– За все!

Кажется, она только уснула, как Марк ее разбудил. Звонил Мятлев. Он назначил встречу через сорок пять минут.

– Ты уверен, что все понял правильно? – допытывалась Маруся.

– Уверен!

– И он назначил нам встречу на этой улочке?

– Да.

– И больше ничего не объяснил?

– Не, Марусь, не объяснил. Наверное, все расскажет при встрече. А нам, кажется, пора выходить, – Марк посмотрел на часы.

– Ты хоть знаешь, где находится эта улочка?

– Сейчас посмотрим по карте. Три минуты на осмотр. Поджимает время.

– Может быть, это вообще на другом конце города… – проворчала Маруся.

– Сейчас разберемся.

Улочка была не так далеко от их отеля.

– Успеем? – спросила Маруся.

– Должны успеть. Без вопросов.

Марк остановил машину и посмотрел на Марусю.

– Точно здесь? – спросила она.

– Да. Выходим!

В небольшом прямоугольном сквере народу почти не было. Прогуливался пожилой джентльмен с газетой в руках, и сидел на скамейке бродяга в темных очках, неопрятный, брюки явно не по размеру, нелепая рубаха. Он сидел, свесив голову, и как будто бы грелся на солнышке. Неприятный бородатый тип. Внезапно он поднялся со скамейки и направился к ним.

– Не найдется пары фунтов? – спросил он хрипло. А потом тише добавил: – Пожалуйста, идите за мной и не задавайте никаких вопросов.

Маруся с Марком послушно пошли за типом, в котором Маруся с удивлением узнала Мятлева. Все трое пересекли узкую проезжую дорогу и нырнули в маленький магазин.

Там Мятлев распрямился.

– Прошу прощения за невольный маскарад. Но это было необходимо. Это ваш друг? – спросил он Марусю тихо.

– Да.

– Вы ему доверяете?

– Как самой себе.

– Это хорошо. Времени у нас практически нет. Я отдаю вам на хранение чемодан с очень важными документами. Его нужно вывезти в Россию и спрятать в одном месте. Сейчас я напишу адрес, куда надо его доставить. Это очень, очень важно…

– Мы сделаем это, – поспешно сказала Маруся.

– Благодарю.

Мятлев написал адрес на листке, вырванном из записной книжки, и протянул Марусе:

– Вот. Надеюсь, вы все поняли?

– А вы? Что будет с вами?

На его лице появилось некое подобие улыбки.

– Как говорится, буду пробиваться с боями. Если… – Мятлев помедлил, – если удастся, встретимся в России, если нет… – и он развел руками.

– Может быть, вам стоит обратиться за помощью? – спросил Марк. – В полицию? В консульство?

– Помощи не будет. А мы теряем время.

Он обратился к девушке, стоявшей за прилавком, и она выкатила большой черный чемодан.

– Вот… – Мятлев взял чемодан и передал его Марусе. – Вверяю вам.

– Спасибо за доверие.

– Боюсь, у меня нет выхода, но я рад, что все в надежных и хороших руках. Ребята, у вас две пары рук, две головы, два сердца… Надеюсь, что вы все сделаете как надо. Удачи!

– Постойте! – сказала Маруся. – Но вы можете хотя бы в двух словах рассказать, что происходит?

– В двух? Можно. Тем более вы внучка человека, причастного к этой тайне, вы имеете право знать.

Маруся нервно сглотнула.

Он отвел Марусю и ее молодого человека в угол магазинчика и, понижая голос до шепота, постарался рассказать все. Всю историю длиной в десятилетия, опуская лишь кое-какие детали. Это, по его мнению, лишнее….

– Вот и все. А теперь идите. Выходите первыми, а я уйду через несколько минут.

– До свидания! До встречи! – сказала Маруся.

– До встречи, – отозвался Мятлев, но был не уверен, что им придется еще встретиться.

* * *

Он знал, что обречен и его смерть – вопрос времени. Сейчас он думал только о том, что ему все-таки удалось передать материалы в надежные руки. И надеялся, что документы будут доставлены по назначению.

Когда он подумал о сохранности материалов «по Кеннеди», еще там, в России, после разговора с Кориным в больничном сквере, ему пришла в голову мысль обратиться за помощью к сестре Люсе.

Десять лет назад после смерти мужа сестра удалилась в монастырь. Детей у них не было. О своем решении Люся сказала брату мимоходом по телефону, как будто бы она шла за покупками в магазин, а не прерывала все связи с миром. После смерти отца, как он тогда думал, сестра была единственной родственной душой в целом мире. Не сказать, что они были особенно близки или часто виделись, но ему было приятно знать, что Люся есть. Он был потрясен. «Люся! – чуть не сорвалось с языка, – ты что…». Но по голосу сестры он понял, что все возражения и увещевания бессмысленны. Сестренка всегда была крепким орешком, гораздо более крепким, чем он. Маленькая Люся с прозрачными светло-голубыми глазами, так напоминавшими глаза матери.