– Вот-вот, ты разумей это. Только сердцем, а не головой. Тогда и к Богу придешь… Поел?

– Да. И квас вкусный. Сейчас чай попью… Поговорить надо, Люсь.

– Ты допивай-доедай. И на воздух выйдем. Там у нас лесок небольшой рядом. Там и поговорим.

Навстречу им попадались монашки. По двое-трое. Они смотрели на него украдкой. Искоса, глазами старались не встречаться. А если встречались, то сразу отводили.

Небольшой лесок был за воротами. Они ступили на дорогу, а потом свернули на тропинку, петлявшую между высоких деревьев. Под ногами тропинка приятно пружинила. Невольно он поднял голову вверх. Раскидистые кроны сосен уходили в небо.

– Как хорошо! – вырвалось у него.

Люся обернулась.

– Да. Жаль, что всю эту красоту ты в городе не замечаешь.

Он промолчал.

– А куда мы идем?

– Увидишь.

Дальнейший путь они шли в молчании. Он хотел что-то сказать, но слов не было…

Место, куда сестра его привела, оказалось красивейшим: высокая трава, деревья, кусты шиповника, раскидистые клены. Кирпичная арка, а за ней – аккуратная дорожка, по обе стороны которой – могилы с мраморными и деревянными крестами.

– Наше монастырское кладбище, – пояснила Люся, поправляя темный платок. – Побудешь здесь, и благодать снизойдет. Найдешь ответы на свои вопросы… Ты только прислушайся к себе, и ответ придет. Как бы сам собой…

Они прошли за ограду. На кладбище никого не было. Где-то совсем рядом заливалась птица. Он ощутил, как на него сверху снисходит покой. Именно снисходит. Не приходит, не появляется, а спускается сверху. Осеняет.

Они дошли до конца кладбища и вернулись обратно. Люся указала на скамеечку, которую он раньше не заметил. Деревянная, потемневшая от времени.

– Там мы можем поговорить, – указала на нее Люся. – Никто нам не помешает. Да и с мыслями ты, наверное, собрался…

После разговора с Люсей ему стало легче. Они обо всем договорились, и сестра поддержала его. Раз нужно сохранить эти материалы – нет проблем.

– У меня они будут в полной сохранности, можешь даже не волноваться. Побудут пока здесь, а там – как ты решишь.

«Почему я раньше не приезжал сюда? – подумал он. – Ведь это так просто – получить поддержку и помощь от близкого тебе существа. По сути, у меня сейчас никого нет, кроме Люси. Единственная родная мне душа…»

Кровная ниточка. Даже когда Люся скрылась за монастырскими стенами, он какое-то время стоял и смотрел на эти стены, словно посылая сестре слова прощания.

В последние минуты Люся осенила его крестом и поцеловала в лоб.

– Все будет хорошо, Игорь, – твердо сказала она. – Обо всем остальном не кручинься. Рада была тебя увидеть, хотя ты и исхудал. Я помню тебя таким плотным…

– Ну, это было давно, – улыбнулся он, хотя было невесело.

«Место, что ли, на меня так подействовало? – подумал он. – Действительно, какая-то неземная благодать. Давно я такого умиротворения не испытывал. А теперь надо расставаться и с этим».

Уходить не хотелось. Так бы стоял и стоял здесь. Как блудный сын пред вратами рая.

Какой-то шорох в кронах деревьев заставил его поднять голову. До вечера было еще далеко, но его приближение уже ощущалось в воздухе: длинные косматые тени ложились на освещенные участки земли. Поле, которое ему надо было перейти, чтобы выйти к дороге, тоже было залито теплым золотистым светом, уже не ярким, а растопленным – предвестником заката.

С усилием Мятлев вернулся к сегодняшнему дню. Такой же закат был сейчас в Лондоне. Мягкий, умиротворяющий. Он бродил по городу, прикидывая, удастся ли ему выскользнуть из расставленной ловушки. Может быть, все-таки он уцелеет? Он щупал бумажник и прикидывал, в каком отеле лучше остановиться.

Но решил сначала взять билет. Прямо в аэропорту Хитроу. И если будет ближайший рейс – улететь на нем. Он больше не хотел оставаться в Лондоне.

Он зашел в ближайший магазин и купил себе костюм. С отвращением сложил тряпье и бороду в пакет и выбросил в мусорный контейнер. Настроение немного улучшилось.

Зашел в кафе, съел сэндвич с кофе. Он без конца прокручивал разговор с отцом и его слова.

В аэропорту без проблем купил билет и сел в зале ожидания. До отлета было пять часов. Выходить в город не хотелось.

Объявили регистрацию. Перед тем как встать в очередь к стойке, он решил заглянуть в туалет.

Он мыл руки, предварительно капнув на них жидкого мыла, и неожиданно почувствовал острую боль в спине. Падая, боковым зрением, когда все внутри уже плавилось от боли, увидел темный силуэт, метнувшейся к двери. И последнее, что предстало перед ним, было лицо Люси, монастырь и блаженная тишина. И эта тишина была с ним, когда он падал в вечное невообразимое для смертных великое Ничто.

– Теперь, похоже, все нужно объяснить по порядку, – Марк встал напротив Маруси. – Систематизировать. Восстановить события. Вспомни, что нам успел сказать Мятлев…

Она отвела взгляд в сторону. Почему-то ей сейчас не хотелось встречаться с ним глазами. Маруся сама не знала, почему.

Они вернулись в Бретань. Из Англии во Францию через Ла-Манш, потом поездом до Ванна. И сейчас сидели на террасе маленького уютного отеля.

– Если честно, даже не знаю, с чего начать… – протянул Марк. – Слишком здесь все перепутано и переплетено. Убийство президента Кеннеди давно обросло слухами, мифами и легендами. И многим оно не дает покоя до сих пор… И это вполне объяснимо. Слишком много загадок, слишком много тайн… Джон Кеннеди был избран президентом, и с этого момента события стали приобретать стремительный характер. Все началось с того, что Кеннеди решил изменить курс страны и повести ее другим путем. Трудно сказать, что было бы в случае успеха. На самом деле его политику и конкретные действия сложно назвать эффективными. Слишком мощное противодействие он встретил на своем пути. И слишком много проектов и преобразований так и остались на бумаге или носили половинчатый характер. Не надо забывать и международную обстановку: острое соревнование двух систем – капиталистической и социалистической. Период «холодной войны» вступил в горячую фазу – под боком США образовалась красная Куба. Вовсю шла гонка вооружений, разворачивалось соперничество в космической сфере. Что-то неординарное ожидалось на этом фоне… Так и произошло. И здесь ключевую роль сыграли разведки.

Маруся поежилась.

– Холодно? – мгновенно отвлекся Марк.

– Нет.

– Возьми плед.