– Теперь не ототрешь.

Она смотрела на пятно на брюках, чтобы только на чем-то сфокусировать внимание. Ей было страшно поднять голову и увидеть полицейские машины.

– Руська! – услышала она шепот. – Выше голову. Уже проехали.

– И что там было? – прошелестела она.

– Думаю, нам стоит заехать в бар и узнать местные новости. И не дрейфь!

– А кто мы? Что мы скажем про себя?

– Что? – На минуту Марк задумался. А потом вытащил из ее сумки путеводитель. – Мы – туристы, которые изучают окрестности. Возьми в руки карту, под мышку путеводитель и сделай умное сосредоточенное лицо. Ты же можешь!

В местном баре народу было немного. Работал телевизор, по которому передавали трансляцию футбольного матча.

Появление Марка и Маруси прошло незамеченным.

– Что будешь? Пиво? Колу? Кофе?

Голос у Маруси сел, и она только и могла, что мотнуть головой.

– Все ясно, берем по бокалу пива. Эй, не теряй присутствия!

Свободное место нашлось ближе к окну. Марк пил пиво, рассказывая Марусе какой-то давний случай из офисной жизни. Она слушала рассеянно, ужасно хотелось обвести глазами зал, но было страшно. Она боялась, что выдаст себя и все поймут, что она никакая не туристка… Голос Марка звучал ровно, успокаивающе.

– Перестань! – сказал он и накрыл ее руку своей. – Сиди тут. Сейчас я подойду к людям и узнаю, в чем дело. Сиди спокойно, все будет хорошо. Руська, ты мне такой не нравишься!

Она подняла на него глаза. Марк улыбался.

В горле встал комок, и Маруся только и смогла, что кивнуть.

Она пила пиво как кофе – мелкими глотками. Краем глаза видела, что Марк подошел к стойке бара и о чем-то заговорил с высоким мужчиной.

«Карл у Клары украл кораллы, – говорила про себя Маруся, чтобы успокоиться, – а Клара у Карла украла кларнет».

Марк вернулся минут через пятнадцать. Он с шумом отодвинул стул и сел.

– Изображаем подвыпивших веселых туристов. Допиваем пиво и уходим.

– Что случилось? – выдавила она, боясь поднять глаза.

– Сегодня ночью был пожар. Сгорел одинокий девяностолетний старичок. Из Австралии. Не то поляк, не то венгр, как утверждают в баре. Майкл Давидовски. Он сгорел во сне.

– И что теперь?

– Ничего! – сказал он почти сердито. – Я же сказал: изображаем пьяных и уходим. Неужели непонятно?

Марк подал ей руку, и они пошли к двери. По дороге он обнял ее за талию и укусил за мочку уха.

– На нас смотрят! Вот и приходится изображать влюбленного, – ухмыльнулся он.

– Ты поосторожней, – раскраснелась Маруся, – а то ухо откусишь.

– Не боись…

Они вышли на улицу и сели в машину, Маруся приложила ладони к щекам, они горели.

– Выезжаем медленно…

– А почему не быстро?

– Классика жанра! Быстро бегут только преступники с места преступления.

Они ехали вдоль домов, как казалось Марусе, с черепашьей скоростью.

– Остановимся в каком-нибудь отеле, а потом подумаем, куда двигать дальше. Возвращаться в наш лондонский отель не будем.

* * *

Его обступили и загалдели, он не разбирал ни слова, все говорили между собой на незнакомых языках. Ему казалось, что сейчас он вот здесь, сию минуту, потеряет сознание… Но он держался. Изложил свою просьбу: ему нужна другая одежда, и срочно, а потом нужно покинуть эту лавку через черный ход и найти какой-нибудь неприметный отель. И вот теперь они обсуждали его просьбу. Шло время.

– Мне срочно! – сказал он громко.

Все замолчали. Невысокий темнокожий мужчина в пестрой рубашке подошел к нему.

– Пятьсот фунтов, – сказал он низким голосом.

– Хорошо.

– Сразу.

Он достал кошелек и отсчитал пять бумажек по сто фунтов. На секунду ему показалось, что бумажник сейчас вырвут у него из рук.

– Я из России, – почему-то сказал он и тут же улыбнулся про себя. Ну все, сейчас его обчистят как липку. Все в Лондоне знают о баснословных русских олигархах.

Но невысокий человек в пестрой рубахе хлопнул его по плечу.

– Ленин, – сказал он и улыбнулся. – Мой отец – коммунист. Сейчас он в Нигерии. У него два портрета в доме. Ленин и Брежнев. Пошли за мной… Я – Амимбола, – ударил он себя в грудь.

В полутемной комнате Мятлеву выдали тряпье. Брюки были велики, и он подпоясал их ремнем. Рубашка тоже свисала. Еще дали шляпу. И темные очки. Откуда-то достали бороду и приклеили на подбородок. Подвели к зеркалу.

– Ну как?

На него смотрел несостоявшийся Усама Бен Ладен. Он усмехнулся. Маскировка была отличной. Никто бы не узнал в этом незнакомце почтенного профессора, специалиста по американской истории.

– Отлично, – сказал он.

И вспомнил про мобильник.

– Мне еще нужен сотовый. Новый…

Его собеседник понимающе кивнул.

– Хорошо. Еще двести фунтов.

Без слов Мятлев отстегнул деньги.

Ему протянули сотовый. И сразу пришло понимание, кому можно позвонить…

* * *

Они остановились в небольшой гостинице. Почему-то в комнате было холодно, и еще от слабого света на стенах плясали тени, извиваясь и сплетаясь друг с другом.

– Ты хочешь кофе, Руська? – почему-то шепотом спросил Марк.

– Кофе – да. А где ты его найдешь?

– Не проблема! Спущусь вниз и принесу. Ну как?

– Давай…

Он пришел с чашкой горячего кофе, Маруся обхватила ее руками.

– Спасибо!

– Я это сделал для себя, – улыбнулся Марк. – Люблю, когда после чашки горячего кофе, которую ты обхватываешь руками, у тебя розовеют ладошки. Они сразу становятся такими беззащитными, детскими. Мне все время хотелось взять твои руки в свои и почувствовать их тепло…

Голос Марка таял в воздухе.

Маруся тихо вздохнула:

– Сейчас темно, и ты вряд ли увидишь мои ладони.

– Разгляжу, не волнуйся…

Кофе был допит, тени по-прежнему чертили странные силуэты на стенах, Маруся молчала, Марк сел рядом, вытащил из ее рук чашку, поставил на стол.

Ее руки безвольно лежали на коленях. Он взял одну и приложил себе ко лбу.

– Горячая, – хриплым голосом сказал он.

Маруся молчала. Он притянул ее к себе.

– Как хорошо, – прошептал он. – И мы совсем одни.

Марк покрывал нежными поцелуями ее лицо и шею, а она вспоминала… Костю. А Марк прошептал ее имя с такой обреченной нежностью и легкостью, что перехватило дыхание.