вина в этом тоже есть. Я ведь могла решить все по-другому. Хотя, не попади я в беду, осознал бы Омар свои чувства или так и оставался бы черствым и холодным?

Медленно вытаскиваю руку из-под его ладони и обнимаю ею коробку. Чувствую на себе его взгляд, но не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на мужа. Сейчас я не в том эмоциональном состоянии, чтобы спорить с ним или выяснять отношения. Я хочу ванну, свою баклаву с большой чашкой чая и фильм.

Дома, пока Омар разговаривает с прислугой, поднимаюсь наверх, захожу в свою спальню и замираю. Обстановка здесь сильно изменилась. Теперь на месте роскошной кровати стоит большой стильный диван, совсем не похожий на те восточные, которые стоят в доме старших Аль Мансури. Обитый темно-зленым бархатом, на кованых ножках, широкий и манящий своей мягкостью. Слева стоит стол с креслом, повторяющим дизайн дивана, у балкона – кушетка с такой же обивкой. Книжные полки, огромный торшер, нависающий над диваном, мольберт, кисти, краски, альбомы для набросков и бесчисленное множество карандашей. Это рай для художницы, и я бы даже порадовалась новой обстановке, если бы не…

– А где кровать? – спрашиваю, когда слышу, как в комнату входит Омар.

– Пойдем, – зовет он, в голосе сквозит некоторое напряжение.

Я послушно следую за ним в его спальню. Здесь практически ничего не изменилось, только добавились туалетный столик и кресло у балкона. Омар подходит к нему и распахивает шторы, а за окном вместо пустыни… зелень. Я быстро следую за ним и выхожу на улицу. Хочется ахнуть и прижать руки к груди от красоты увиденного, но скованность эмоций и даже некоторая заторможенность не позволяют. Сделай он это неделю назад, я бы восторгалась и танцевала. Сейчас же я не могу отыскать в себе эмоции, чтобы выразить восторг, который во мне теперь вызывает это место.

– Красиво, – спокойно произношу я, замечая ожидание в глазах мужа. – Но где я буду спать?

– Со мной.

Хочется спорить и ругаться, но уже нет сил. Я так много раз спорила с ним мысленно, что сейчас просто не нахожу для этого правильных слов. Поэтому я безучастно плетусь в ванную, слегка кивнув. Единственное, чего я не допущу – это секса между нами. Врач и так сказал поберечься пока, так что, думаю, вопрос об этом даже подниматься не будет. Но на всякий случай для себя я еще раз мысленно проговариваю это намерение.

Ванна окончательно меня расслабляет, и мне приходится бороться со сном. После водных процедур я заматываю волосы полотенцем, набрасываю висящий в ванной халат и прохожу в спальню. Шторы уже задернуты, на ночном столике горит ночник, а рядом стоит поднос со сладостями и чашка чая. Омар как будто угадывает мои желания. На кровати, на которую я забираюсь, лежит пульт от телевизора и огромная подушка. Я знаю, что она для беременных. У меня еще нет живота, который можно было бы положить на нее и расслабить спину, но все равно она выглядит слишком заманчиво, чтобы не обнять.

Сначала звоню маме, долго болтаю с ней, не посвящая в подробности своей семейной жизни. Желаю им с отцом удачного перелета и обнимаю большую подушку. Я говорю себе, что вот сейчас немого полежу и буду пить чай со сладостями, но засыпаю, даже не успев включить телевизор.

– Ниса, – слышу шепот, а потом прикосновение губ к щеке. Улыбаюсь от приятных ощущений. – Милая, просыпайся. Надо поесть и выпить витамины с лекарствами. А еще обработать ногу.

– М-м-м, – отвечаю все, что могу из себя сейчас выжать.

– Просыпайся, красавица.

Красавица?

Распахиваю глаза и сталкиваюсь взглядами с Омаром. Несколько раз растерянно моргаю, пытаясь прогнать морок сна, потому что не верю в то, что мой муж реален.

– Ты не уехал? – хриплю, все еще не веря в то, что он ненастоящий.

– Нет. И не уеду.

– Никогда? – шепчу.

– Только на работу иногда. Давай, милая, надо поесть, ты проспала четыре часа.

– Сколько?

Туман перед глазами рассеивается, и я наконец понимаю, что Омар настоящий. Зажмуриваюсь, зарывшись носом в подушку. Я опять выпрашивала ласку?

– Где еда? – спрашиваю садясь.

– Нам накрыли стол на балконе.

– Там не жарко?

– Нет, температура пошла на спад.

Почему я вообще с ним так спокойно разговариваю? Почему позволяю заботиться обо мне? Снова хочется взбрыкнуть, как я умею, но сил на это нет совсем.

Внезапно Омар поднимает меня на руки и несет на балкон. Мне бы и тут сопротивляться, но вместо этого я обнимаю его за шею и жмусь щекой к его груди, покрытой тонким трикотажем футболки.

Глава 51

– Посмотрим фильм? – предлагает Омар, входя в комнату, которую он прозвал моим кабинетом.

– Какой? – спрашиваю я, мысленно усмехаясь.

Второй день муж не отходит от меня практически ни на шаг. Меня временами это даже немного напрягает. Он как будто впадает в крайности. То совсем не уделял мне внимания, а теперь повсюду таскается за мной. Вчера вечером работал у бассейна, пока я плавала, а потом в спальне, пока я читала, лежа на кровати. Сегодня уезжал на пару часов, но за это время успел дважды мне позвонить. Дважды! Он раньше ни разу мне не звонил. А теперь вот… кино. Что я с ним буду смотреть? Романтические комедии? Смешно даже подумать, когда представлю его, такого сурового, за просмотром подобного фильма. А, может, стоило как раз поставить его в такое положение?

Отложив планшет на стол, я поднимаюсь и иду в нашу спальню.

– Я подумал, что тебе, возможно, пригодился бы графический планшет, – говорит Омар, устраиваясь рядом со мной на кровати, а я смотрю на него, приподняв бровь. – Мишель сказала, что ты зарабатывала, рисуя на продажу. Поэтому я заказал тебе новый планшет.

– Меня и старый устраивал.

Правда, он остался у родителей, но, думаю, переслать не составило бы особого труда для папы. Только вот я не собиралась этого делать, потому что через неделю собиралась вернуться на остров.

– Я заказал более современную модель.

– У меня там отличный планшет, – продолжаю спорить.

– Тогда попросим Финна прислать его.

– Не надо.

Омар хмурится, глядя на меня, а потом отводит взгляд на пустыню, где над барханами понемногу темнеет диск солнца, готовясь к закату. Я впиваюсь взглядом в песок, который – я точно знаю, – с тихим шорохом двигается, когда его подхватывает и несет ветер. Я чувствовала этот песок на своей коже, я знаю, как ощущается, когда он больно бьет по раздраженной поверхности. Я помню, как он ощущается