То, что способность государства возросла во многом благодаря обществу, не делает ее менее реальной. В подтверждение характера государственного строительства в коридоре, одновременно с этим усилилось исполнение законов (часто при критической роли общества), увеличилось предоставление общественных услуг и выросла бюрократическая способность государства. Последний пункт иллюстрирует увеличение количества сургуча, используемого английской канцелярией, личным штатом лорда-канцлера, одного из важнейших советников короля и «хранителя королевской печати». С конца 1220-х годов по 1260-е годы количество потребляемого сургуча выросло с 3,6 до 31,9 фунта в неделю. Такое десятикратное увеличение отражает десятикратное увеличение писем, которые необходимо было запечатывать, а это, в свою очередь, говорит об огромном росте государственного делопроизводства. Способность государства росла скачками и прыжками.

Реакция общества на усиление государства продолжилась после проведения централизованных реформ Генрихом II и после восхождения в 1215 году на трон его сына Иоанна. Группа баронов, раздраженных тем, что им со стороны короля Иоанна казалось бесконечными требованиями налогов и попыток освободиться от накладываемых законами и нормами ограничений, восстала и захватила Лондон. Для переговоров Иоанн встретился с ними 10 июня в долине Раннимид на берегу Темзы, к западу от Лондона. Место переговоров имеет говорящее значение. Название «Раннимид» происходит от англосаксонских слов runieg («регулярная встреча») и mede («луг»). И в самом деле, Раннимид был одним из тех мест, где во времена правления Альфреда проходили собрания витана. Во время переговоров же бароны предъявили список так называемых Баронских статей. За последующие десять дней на их основе была составлена хартия (рукопись, документ), впоследствии получившая название Великой хартии вольностей.

Великая хартия вольностей легла в основание политических институтов Англии. В ней затрагивались различные темы: роль церкви; удержание заложников с целью влияния на валлийских и шотландских королей; роль французских советников Иоанна (документ предписывал их устранение). Но ее ключевые пункты были посвящены вопросам налогообложения без согласия и вопросам сдерживания короля законами и институтами. Важно то, что, хотя на принятии Великой хартии и настаивали некоторые восставшие бароны, король предоставлял ее «всем свободным людям нашего королевства» и призывать к ее соблюдению можно было «общину всей нашей земли». Что касается налогообложения и «незаконных» поборов, установленных Иоанном, то параграф 12 гласит:

«Щитовыми деньгами» называлась денежная сумма, которую феодальный вассал выплачивал королю взамен исполнения военных обязанностей. Под «пособием» подразумевались другие феодальные платежи, которые вассал должен был выплачивать своему сеньору. Но хартия не просто ограничивает пособие, выплачиваемое феодалами королю. Параграф 15 уточняет: «Мы не позволим впредь никому брать пособие с своих свободных людей», кроме как по «обоснованным» причинам. Еще более поражает то, что хартия защищала и несвободных людей, то есть крепостных или вилланов. В следующем параграфе читаем:

Это означало, что вилланов защищали от увеличения трудовой повинности. Более того, при назначении штрафов вилланам следовало оставлять их «трудовой инвентарь». Вилланов также напрямую защищали от произвола королевских чиновников, поскольку параграф 28 гласил: «Ни констебль, ни другой какой-либо наш чиновник не должен брать ни у кого хлеб или другое имущество, иначе как немедленно же уплатив за него деньги». Здесь следует обратить внимание на фразу «ни у кого».

В целом Великая хартия старалась поддерживать участие народа в исполнении законов и в широком смысле, пусть и не идеально, добивалась равенства перед законом. Параграф 20 утверждает, что никакие штрафы не должны накладываться «иначе как на основании клятвенных показаний честных людей из соседей», а параграф 18 говорит, что

Параграф 38 утверждает: «Впредь никакой чиновник не должен привлекать кого-либо к ответу лишь на основании своего собственного устного заявления, не привлекая для этого заслуживающих доверия свидетелей», а следующий уточняет:

Последний примечательный фрагмент хартии представлял собой механизм исполнения ее положений. Он предписывал создание совета из двадцати пяти баронов, и если четырем из них станет известно о том, что король или его советники нарушили какое-либо положение, то они могут «принуждать и теснить нас всеми способами… то есть путем захвата замков, земель, владений и всеми другими способами… за исключением личной неприкосновенности». Причем прибегать к таким действиям мог любой, поскольку далее говорится: «И любой, кто захочет, принесет клятву, что для исполнения всего вышеназванного будет повиноваться приказаниям вышеназванных двадцати пяти баронов».

Такой механизм контроля так и не был установлен, а бароны с Иоанном вскоре снова рассорились. Тем не менее принципы Великой хартии как критически важные политические принципы постоянно переутверждались последующими королями и собраниями, получившими название Великих советов. К 1225 году на Великом совете налоги формально утверждались «архиепископами, епископами, аббатами, приорами, эрлами, баронами, рыцарями, свободными держателями и всеми в нашем королевстве». Значимо то, что о налогах договаривались не только обычные представители элит, но и «рыцари и свободные люди». Кроме того, магнаты и рыцари принимали решение «от своего имени и от имени своих вилланов», что предполагает более широкое участие сообщества. В апреле 1254 года это участие продвинулось на очередной шаг. Впервые от каждого шира стали избираться по два рыцаря – так начала становиться система, продержавшаяся до принятия Акта о Народном представительстве в 1918 году. Слово «парламент», по всей видимости, впервые появляется в юридическом документе от ноября 1236 года, когда некое действие было приостановлено до следующего собрания парламента в январе 1237 года. В парламент, созванный мятежным бароном Симоном де Монтфором в 1264 году без разрешения короля, впервые были призваны по два жителя каждого городского «боро» (самоуправляемого города). И хотя Монтфор потерпел поражение, установленная им структура стала нормой, а собрание рыцарей и горожан получило наименование «Палата общин», от того же корня, что и слово «община» или «коммуна», с которым мы встречались в предыдущей главе[28].