И люди вокруг мне нравились — милые, хотя и небогато одетые. Женщины с плетеными корзинками для снеди в руках подолгу торговались с продавцами, мужчины курили трубки в сторонке, ожидая своих благоверных, все было чинно, мирно и спокойно, и даже лошади, коих вокруг было множество, лениво водили своими большими и грустными глазами из стороны в сторону и меланхолично отгоняли ударами хвостов многочисленных мух.

Мне на секунду вдруг так захотелось поселиться где-нибудь поблизости и каждое утро приходить на этот базар и тоже торговаться за кусок парного мяса или кувшин молока. И чтобы дома ждала Кира, а на душе было умиротворенно. И чтобы я знал при этом — в моем мире все по-старому, пусть и не идеально, но жизнь идет своим чередом, и никаких явных катаклизмов не предвидится.

Я спросил дорогу к дому шевалье у проходящего мимо мужчины, тот охотно разъяснил, как добраться, и вскоре я уже стучался в дверь небольшого двухэтажного домика.

Дверь открыл сам шевалье. Он ничуть не удивился моему визиту.

— Прошу, — сказал он. — Я вас ожидаю с утра!

* * *

Я, слегка покачиваясь, брел по коридору замка Вероны, пытаясь отыскать дорогу в свою комнату. Шангала было выпито с шевалье гораздо больше одной обещанной бутылки. Мы просидели за разговорами целый день, и я был изрядно пьян.

Получил что хотел — выкинул из головы на один день все лишние вопросы.

Ноги заплетались, голова соображала плохо, хотелось странного: то ли лечь спать немедленно, прямо тут на полу, то ли петь песни до утра.

Желание уснуть пока преобладало, но все же хотелось сделать это с относительным комфортом и в своей комнате, вот только найти ее никак не получалось. Где-то я свернул не в ту сторону и теперь даже примерно не представлял, в какую часть замка умудрился забрести. И, как назло, ни одного стражника или слуги видно не было. Коридор был слабо освещен, тени причудливо играли на стенах, создавая ощущение чьего-то чужого присутствия.

Уже минут через десять я понял, что окончательно заблудился. Покричать, что ли? Может, кто-нибудь услышит и спасет…

Где-то вдалеке послышались приглушенные голоса.

Ура! Люди! У них и спросим, где мой дом!

Я, слегка пошатываясь, пошел на звуки голосов. Говорил мужчина, слов было не разобрать, но тон был резкий и неприятный. Голос мне был знаком, это точно был граф Жерар — его холодные, повелительные интонации. Хотя я и познакомился с ним не так давно, но спутать с кем-то другим вряд ли смог бы. Спрашивать о чем-либо у надменного графа не хотелось, но выбора не было. Не ночевать же, в самом деле, в коридоре. Может, его собеседник будет столь любезен, что подскажет дорогу. На графа Жерара в этом плане надежды особо не было.

Голос Жерара раздавался, казалось, прямо за поворотом. Я прибавил шаг, насколько получилось, мало ли, вдруг они уйдут или свернут в один из множества боковых коридоров, не найдешь потом…

Уже можно было разобрать, что говорил граф, а, услышав его первые слова, я резко остановился и стал слушать очень внимательно:

— Значит, это не шутка, не чей-то розыгрыш? Камень существует? Почему я узнаю обо всем совершенно случайно? Если бы я не увидел эту записку… И почему Ольстин? Что особого в этом городке?

Его собеседник что-то тихо ответил, но я не смог ни разобрать слов, ни распознать голос.

— Невероятно, — Жерар был очень взволнован. — Камень Жизни… кто бы мог подумать… Назовите имя агента, который достал эти сведения? Я понимаю, что это конфиденциальная информация, но тут дело особое. Я знаю только одного агента, который внедрен в том секторе, но он уже давно отошел от дел.

Голос графа внезапно приобрел странные нотки.

— И все же как к вам попала эта записка?

Второй человек вновь что-то неразборчиво ответил.

— А вот в это мне верится с трудом! Знаете, я, пожалуй, доложу обо всем барону прямо сегодня! — Граф уже почти кричал, что было ему совершенно несвойственно. — Я был слишком доверчив, слишком долго закрывал глаза на очевидные факты! Это же смахивает на откровенное, наглое предательство! Я во всем разберусь, поверьте!..

Внезапно граф как-то странно всхлипнул и замолчал. Через пару секунд до меня донесся звук удаляющихся шагов.

Я, перепугавшись, что упущу их и придется блуждать по коридорам всю ночь, поспешил догнать графа и его оппонента и, бегом припустив по длинному коридору, с разбегу свернул за угол. Ноги у меня внезапно заскользили, и, не удержав равновесия, я с размаху рухнул на пол, упав, к счастью, на что-то мягкое.

Я попытался было вернуться в исходное вертикальное положение, однако ноги все разъезжались, встать удалось только на четвереньки. Тут я, наконец, поднял голову. Первое, что я увидел, был граф Жерар, лежавший на полу. Именно на него я и свалился, смягчив себе падение. Граф лежал без движения, а под ним медленно растекалось по полу пятно темно-бордового цвета.

Кровь!

Руки и вся моя одежда уже успели порядком испачкаться. Кое-как поднявшись на ноги, я взглянул на лицо графа и мгновенно протрезвел.

Граф был мертв — его горло было ловко перерезано от уха до уха. Как это можно было успеть проделать за такой короткий промежуток времени, да еще и безо всякого сопротивления со стороны графа, я не понимал. Крови было много, очень много…

— Вот так спросил дорожку… — пробормотал я.

Первый раз я видел так близко мертвого человека, а в том, что граф мертвее некуда, сомнений уже не оставалось ни малейших. Если, конечно, не считать шархара, которого я случайно прикончил в тот далекий памятный день. Но тогда рассмотреть содеянное времени не было, да и произошло все слишком быстро, неестественно, как во сне. Здесь же все было до ужаса реально, настолько реально, что мой желудок взбунтовался. Я еле успел отползти немного в сторону от мертвого графа, как меня вывернуло наизнанку.

«Убийца! — внезапно пришло мне на ум. — Он же не мог уйти далеко! Надо попытаться догнать!»

Я, придерживаясь за стенку и прислушиваясь ко всем звукам вокруг, попытался бежать. Под ногой что-то звякнуло, я наклонился и поднял кривой стилет, очень похожий на тот, которым я прирезал шархара. Оружие. Отлично! Нож — самое подходящее оружие для возможного боя в узком коридоре! Убийца крайне опасен и не остановится ни перед чем. Нужно быть настороже.

Я осторожно выглянул из-за угла, держа клинок перед собой, в боевой позиции, как учил Берг.

За поворотом никого не было, только показалось на миг, что где-то неподалеку скрипнула дверь. Я, с ножом на изготовку, осторожно пошел вперед. Про меч, который при каждом шаге бился о ногу, я даже не вспоминал.

Откуда-то издали раздалось слаженное топанье множества ног. Я рванул на звук шагов и вылетел прямо на тройку закованных в броню стражников, патрулировавших территорию. Вид мой, вероятно, был страшен — патрульные отшатнулись и синхронно выхватили мечи.