к кошкам, кажется, равнодушна, а вот ночник с подоконника стоило взять с собой. Хотя бы потому, что в его неясном свете я смогла понять, что из себя представлял Тео. Моя греза наяву оказалась до ужаса неприятной. Мысли о Тео заставили почувствовать себя грязной.

Я долго мыла руки в нестерпимо горячей воде, а потом резко подняла голову и улыбнулась проявившейся на стекле надписи.

Увидимся по другую сторону Стены, маленькая рысь.

Сейчас было очевидно, что это делала не Мист. У Мист пальцы тонкие, такую размашистую надпись не могла оставить ее рука. Ее оставила рука обманщика Локи, гуляющего между мирами. Каким-то образом он смог прийти в последний раз.

Одна минута.

Крики родителей, звук вылетающей пробки шампанского. Я спустилась вниз, подошла к прозрачной двери, ведущей в задний двор. Я крепко прижала к себе спортивную сумку, готовая выйти на дорогу и сбросить одежду. Оклик «Гель!» остановил меня. Заставил замереть с занесенной ногой. Я бросила сумку, повернулась лицом к ожидающей с бокалом шампанского маме. На лице ее все еще светилась улыбка, она не понимала, что я собираюсь сделать. Она всего лишь хотела отпраздновать папину победу.

Нет… Я так не могу. Я не могу так поступить с родителями. Я должна рассказать им правду. Часть моего сознания вопила, что я совершаю ошибку, что расплачиваться за нее придется нахождением в изолированном помещении с мягкими стенами. Я почувствовала риск, оценила его, но решила довериться. Благоразумно опустила бокал с шампанским на мраморную столешницу кухонного острова. В моей крови не должно быть ни капли алкоголя и наркотических веществ на случай, если кто-то захочет оспорить мое решение покинуть Зеленый город.

– Гель, сегодня можно, – подмигнула мама фиолетовым глазом. Я покачала головой, прошла за ней в гостиную, где был почти собран паззл с монструозной башней. Оказалось, что двое влюбленных изображенных на ее фоне, это родители.

– Я новый Законник, Гель! Законник! – папа подхватил меня на руки и закружил. Они с мамой чокнулись бокалами и выпили их за несколько глотков, а потом разбили с ликующим криком. Мама победоносно рассмеялась. Этот день был их триумфом, но боюсь, я навсегда испорчу его в их памяти. Я смотрела на них, поглощенных эйфорией победы и старалась запомнить таких, какими они были сейчас. Сильных, счастливых, держащихся вместе.

– Мама, папа. Мне нужно с вами поговорить, – сказала я, когда родители перестали кружиться по комнате в вальсе. Они остановились, отец насупил брови. Кажется, он только сейчас заметил, что я одета в спортивный костюм, а волосы мои заплетены в косу.

– Что-то случилось, Гель? Ты бледная, – сказал папа. Мой проницательный папа, который так не хотел, чтобы я ходила в Джаз-Поэт клуб, будто подозревал, чем это для меня закончится. Я невесело усмехнулась и решилась сказать:

– Я хочу выйти из Зеленого города. Сегодня. Сейчас.

Слова повисли в тишине.

– Не шути так, – у папы дернулась бровь. Мама скосила глаз, как всегда, когда проверяла Рейтинг. Она улыбнулась, затараторила невообразимо высоким голосом, вспоминая актерское мастерство:

– У мамочки чуть сердце из груди не выскочило, маленькая рысь!

Я покачала головой, сделала неловкий шаг в сторону, от чего хрустнули осколки стекла под ногой.

– Я серьезно. Ждала твоего назначения, пап. Место Законника невозможно отобрать, что бы ни произошло… Твой Рейтинг больше не имеет значения, ты свободен. И мои действия не испортят вашей жизни.

– Ты рассталась с Тео? Может, что-то в школе? Может, нужно назначить встречу с доктором Петерсоном… – продолжала мама. Она перебирала возможные причины моего временного помутнения, а я смотрела на отца.

– Я действительно не хочу иметь с Тео ничего общего, – мои слова не произвели на родителей никакого впечатления. Отец флегматично пожал плечами, мама даже перестала плакать. А потому я осмелела, чтобы спросить: – Сено Рейнер говорил, что обсуждал с вами возможность накачивать меня гормонами, чтобы мы с Тео стали попугаями-неразлучниками. Это правда?

– Что?! – синхронно воскликнули родители в таком резком тоне, что, несмотря на всю снедающую меня тревогу я улыбнулась от уха до уха.

– Да как он посмел! – прорычал отец. – Гель, если ты хочешь уйти из города, чтобы не общаться с Рейнерами, то тебе стоит передумать. Я готов расстаться с местом Законника, переехать в другой Зеленый город. Я хороший адвокат, ты рейтинговая ученица, мама сможет за пару недель помочь тебе стать звездой в новой школе. Все станет по-другому, лучше, чем здесь.

Я почувствовала, как отлегло от сердца. Они любят меня! Действительно любят! Отец дернул рукой, как делал всегда, когда отклонял звонок. А затем еще раз, и еще.

– У нас осталось мало времени. Скоро прибегут соседи, чтобы поздравить тебя, а мне бы не хотелось бегать голой перед всеми знакомыми, – невесело усмехнулась я. И родители, обнадеженные моим признанием, снова сникли.

– То, что ты показала мне в том клубе, не монтаж. Это правда.

Папа обнял маму за плечи. Интонация у отца не была вопросительной.

Мама убрала руки от лица, скосила глаза в сторону.

– Твой Рейтинг, Гель…

Подозреваю, что он был сейчас не особо высок, но свалиться с девятки быстро невозможно.

– Не имеет значения, мам. Ты же знаешь, он всегда сваливается, стоит кому-то начинать рассуждать о системе. Тогда люди начинают бояться за свое будущее и прекращают говорить. Отключи его лучше, мам. Мы здесь втроем, я не перестану быть твоей дочерью, а ты моей мамой, даже если вдруг обе станем двойками.

Мама вздрогнула.

– Мы с папой столько работали не для того, чтобы ты скатилась до пятерки и вылетела из гимназии! А как же практика, как же место в университете!

Я весьма непочтительно фыркнула. Кажется, мама никак не могла взять в голову, что через час меня здесь не будет.

– Сделай, как она просит, Сиф, – попросил отец, и она подчинилась. Он взял ее руку, переплел их пальцы. Родители переглянулись, без слов принимая одно только им ведомое решение. Папа заговорил:

– Многие из тех, кто вышел из Зеленого города, делают это под влиянием эмоций. Они просятся обратно, запрашивают адвокатов, ищут в своей крови препараты, которые могли бы оказать влияние на их поведение. Такие не отправляются в Красные города, таким присваивается новое имя, Рейтинг около тройки, а затем они уезжают в соседний Зеленый город без права связи с родственниками и друзьями. Я пытался найти Мист среди этих переведенных, воспользовался всеми своими связями. Но не смог ее отыскать. По-настоящему ушедших отличает высокий интеллект, любовь к злачным местам, вроде Джаз-Поэт клуба и тяга к чтению немодной литературы в библиотеках.