Теперь двигались вдоль русла небольшой речушки, берега которой так густо поросли деревьями, что мы с трудом находили места, где можно было подойти набрать воду или умыться. Мутную воду кипятили прямо во фляжках. Ох и противная же она была на вкус, но жажда заставляла пить и такую.

– Парни! Парни!

Логрэй выбежал из кустов, куда только что отошел по нужде. По его лицу было видно, что он чем-то буквально ошарашен. Тыча трясущейся рукой в ту сторону, откуда выбежал, бедняга пытался что-то сказать, но то ли не мог подобрать слов, то ли не хватало воздуха больше чем на одно слово.

– Там! Там!..

– Что там? – обернулся к нему Курт. – Говори внятнее.

– Там это … – Логрэй развел руки в сторону.

– Это, ну, то, что там, съедобно? – подал голос Геркулес.

– Судя по тому, что Алекс пошел облегчиться, а желудок у него переваривает даже камни, высасывая все ценные вещества, то то, что из него там выпало, вряд ли съедобно, – хлопнул по плечу Геркулеса Курт. – Но пойти посмотреть стоит. Может, он от местной воды стал пищу в золотые слитки перерабатывать. Вот увидел и сам обалдел.

– Пойдем, глянем на эти слитки, – поднялся Уиллис. – Старатели, мать вашу.

То, что мы увидели, обойдя кустарник, заставило всех затаить дыхание. Сперва, мне показалось, будто это петля необычайно толстой лианы с каким-то утолщением или наростом на стволе свисает из ветвей большого дерева. Я окинул взглядом пространство вокруг, стараясь увидеть то, что так напугало Логрэя, и в этот момент краем глаза заметил, что по лиане будто бы судорога пробежала, и утолщение переместилось.

– Ё-о! – шумно выдохнул Сол.

– Вот это ящерка! – потрясенно прошептал Феликс.

Ни головы, ни хвоста чудовищного ящера-удава не было видно, они скрывались в листве. Свисала лишь часть тела, утяжеленная проглоченной добычей. Примерно через каждые полметра к телу прижаты трехпалые лапы. Средний палец не менее, чем в два раза длиннее остальных, заканчивался внушительным загнутым когтем. Судя по размерам утолщения, габариты жертвы вполне соответствовали взрослому человеку. По телу удава вновь пробежала судорога, и светло-коричневые пятна переместились, словно бы обтекая находящуюся внутри жертву.

– Ого, сколько мяса! – кто о чем, а Геркулес о жратве.

– Нет, Сегура, этого мяса тебе отведать не удастся, – мы как обычно не заметили, откуда появился мастер-сержант.

– Почему это? – насупился обжора, исподлобья глядя на Ратта.

– Через пару километров река впадает в озеро, на берегу которого довольно большое селение, – мастер-сержант говорил, с интересом разглядывая ящера. – В нем полно вооруженных людей.

– Ну и что? – не унимался оголодавший солдат.

– Ты на эту змейку со штык-ножом пойдешь, или с саперной лопаткой?

– Почему?

– Почему-почему? – не выдержал Логрэй, – Да потому, что выстрелы услышат.

– Дать ножик? – усмехнулся Ратт.

– Не надо, – Геркулес глубоко вздохнул, опустил голову и с видом обиженного ребенка побрел к месту стоянки.

– Эй, – окликнул его Курт, – Допустим, прибил бы ты эту колбасу. Распотрошил, а там недопереваренный человек. Ну, пусть абориген. И ты бы стал после этого есть мясо?

Остаток этого дня и половина следующего ушли на то, чтобы десятыми дорогами обойти попавшуюся на пути деревню. Самой деревни, и даже ее признаков, никто из нас не видел, мы просто шли в том направлении, которое указывал командир. Сперва свернули на юг, утром направились снова на восток.

В полдень Ратт приволок откуда-то охапку светло-фиолетовых побегов и сказал, что это съедобный бамбук. Устроили привал, жуя, словно коровы, этот слегка сладковатый силос.

– Чего только не довелось отведать за последние недели, – усмехнулся Уиллис и с хрустом откусил очищенный от верхнего слоя росток. – Потом не то что никому не расскажешь, а сам себе не поверишь.

– Ага, – поддержал Логрэй, аппетитно чавкая бамбуком, исчезающим в его рту, словно большая зеленая макаронина. – Я прямо представляю себе, как седой Геркулес сажает на колени внуков и в очередной раз рассказывает им, как пытался съесть ящера-удава, но тот, зараза, вырвался и скрылся в деревьях, унося с собой застрявший в толстой шкуре передний зуб героя.

– Да-а-а. Такой шанс только раз в жизни выпадает, – чавкая не менее аппетитно, Геркулес повернулся к Курту: – А я бы ему только хвост отрезал.

– Кому? – не понял тот.

– Ящеру. Ты же вчера спрашивал про недопереваренного аборигена…

Мы вновь шагали в указанном мастер-сержантом направлении по абсолютно нехоженым местам.

– Слушай, Сол, – обратился я к Уиллису, когда мастер-сержант в очередной раз скрылся в зарослях. – Что если Ратта завалят? Мы ж даже не знаем куда идти.

– На восток, – после недолгого раздумья ответил Сол. – Я уже задавал ему этот вопрос.

– И?

– На востоке океан. На берегу нас будут ждать.

– Нужно выйти к тому месту, где высаживались?

– Вряд ли. Слишком далеко на север мы ушли, – ответил Сол и, через несколько шагов как-то нерешительно добавил: – Думаю, Ратт почему-то не сказал мне всего. Но, возможно, на то есть причины.

М-да, остается надеяться, что дорога к океану пройдет без приключений, и все мы, в том числе и Ратт, останемся живы…

К вечеру под ногами начало чавкать, и вскоре мы вышли к болоту, по краю которого бродила серая птица на высоких ногах. Периодически она выхватывала из воды какую-то живность своим длинным клювом и, запрокинув голову проглатывала добычу. На нас птица не обратила никакого внимания.

– Она не съедобная, – сразу предупредил вопрос Геркулеса Феликс.

– А те?

– А ты за ними поплывешь?

Метрах в пятидесяти на небольшой проплешине чистой воды действительно плавала стая птиц. Подстрелить их не было никакой проблемы, но… как достать?

– Если это те болота, о которых рассказывалось в экскурсе, то здесь должны водиться большие съедобные моллюски, – Сообщил Феликс.

– Насколько большие? – проявил интерес Курт.

– До полуметра, – Симон для наглядности показал размер руками.

– Ого! А как их ловить? – загорелся энтузиазмом Геркулес.

Остальные тоже обратили заинтересованные взоры на Феликса.

– Они живут в иле, Но… – парень замялся и с несколько виноватым видом сказал: – Я забыл напомнить, если вы забыли, что прежде чем употребить в пищу, моллюсков следует сутки держать в чистой воде, периодически ее меняя. Это нужно для того, чтобы животное освободилось от ядовитых остатков ила, который оно пропускает через себя.