пылью. В проломы ринулись осаждавшие, всё круша на своём пути. Растекаясь по городу, воины занялись грабежом. Защитники его воспользовались рассредоточением русских и начали гнать их из города. Спасая положение, воеводы воздвигли у ворот большую христианскую хоругвь и… Впрочем, читайте свидетельство современника: видя беглецов, царь «не только лицом изменился, но и сердце у него сокрушилось при мысли, что всё войско христианское басурманы изгнали уже из города. Мудрые и опытные его сенаторы, видя это, взяв за узду коня его, – волей или неволей – у хоругви поставили».

Увидав царя, бегущие стали останавливаться, а затем, подкреплённые свежими силами, вновь бросились на врага. Победа была полной, и Иван IV поспешил в столицу, хотя воеводы противились этому. Но царь пошёл на конфликт с ними.

С побеждёнными обошлись мягко. На второй день торжества русского оружия в городе были прекращены грабежи. Казанцам гарантировали безопасность и мир. Налоги с населения оставили такими же, как при прежних правителях. Детей, потерявших родителей, распределили по русским семьям[20], а их опекунам назначили пособие от царской казны.

В Казани оказалось 60 тысяч русских полоняников. Все они были тотчас освобождены.

Москва встречала царя как героя, как освободителя от постоянных набегов казанцев, более столетия терзавших восточные земли Русского государства. В память об этом событии в 1561 году на Красной площади был воздвигнут Покровский собор, что на рву, более известный как храм Василия Блаженного.

…Опыт похода на Казань, осады и взятия города показал, что военная аристократия без энтузиазма приняла государя в свои ряды: пусть, мол, тешится – не помешает. Ну а в случае чего есть достойный наследник престола – князь Владимир Андреевич Старицкий. Отношения государя с воеводами были далеки от идеальных – особенно ему распоряжаться не давали, и он не был полновластным командующим армией (к счастью для неё). Не царь руководил, а им руководили. Тем не менее в историю вошёл он, а не его воеводы. С.М. Соловьёв писал по этому поводу: «Завоевание Казанского царства было первым завоеванием, и, что всего важнее, завоеванием татарского царства. После многих веков страдания и унижения явился наконец царь на Руси, который возвратил ей счастливое время первых князей-завоевателей. Понятно отсюда, почему Иван IV стал так высоко над своими предшественниками, почему для русских людей XVII века это был самый величественный образ в русской истории, загораживающий собою все другие образы».

После взятия Казани

* * *

1552 год. Иван Грозный распорядился измерить все земли и «чертёж государства сделать». Это первое свидетельство о подготовке планов страны.

В Москве открыт первый кабак. Он находился на Балчуге за Живым мостом, между позднейшими Москворецким и Чугунным.

Казанские торжества в Москве. 2 октября 1552 года пала столица Казанского ханства. Царь приказал перебить в городе всех мужчин, и русские воины упились кровью. Мстили за матерей, отцов, жён и детей, иссечённых кривой татарской саблей, за вековое глумление над беззащитным населением городов и всей Московской Руси, за сотни тысяч русских людей, уведённых в плен и проданных в рабство.

Летописец писал: «Побитых во граде такое множество лежаше, яко по всему городу не бе, где ступати не на мёртвых». А за ханским двором груды мёртвых лежали вровень со стенами. «Рвы же на той стороне града полны мёртвых лежаще и по Казань-реку, и в реке, и за рекою по всему лугу мёртвые поганые лежаща».

…После взятия Казани Иван Васильевич заспешил в Москву – ждал рождения сына. 29 октября на подступе к столице он увидел несметные толпы народа.

От Яузы до Сретенского монастыря царь ехал по узкому проходу между двумя рядами горожан, приветствовавших его:

– Многие лета царю благочестивому, победителю поганых, избавителю христиан!

У монастыря государя встречал митрополит с духовенством, крестами и иконами. Здесь же Иоанн переоделся: снял воинские доспехи и надел на голову шапку Мономаха, на плечи – бармы, на грудь – крест. От Страстного монастыря до Успенского собора в Кремле царь шёл пешком.

8–10 ноября у Иоанна были столы (торжественные обеды) для высшего духовенства, вельмож и военачальников. Раздавались награды: вотчины и поместья, сосуды, доспехи и лошади. На всё было потрачено 48 тысяч рублей – громадная по тем временам сумма.

Покорение Казани стало самым выдающимся событием в жизни Грозного, ибо свершилось небывалое: впервые было повержено независимое татарское ханство. Историк С.М. Соловьёв так оценивал это событие: «Завоевание Казанского ханства было подвигом необходимым и священным в глазах каждого русского человека. Подвиг этот совершался для защиты христианства от бусурманства, для охранения русских областей, опустошаемых варварами, для освобождения пленников христианских».

Сам Иван IV приравнивал взятие Казани к победе на Куликовом поле и при крещении сына назвал его Дмитрием.

Падение Казанского ханства позволило создать новую христианскую епархию. Этому придавалось большое значение. Первым занял Казанскую кафедру архиепископ Гурий. Впервые русский духовный владыка ехал распространять христианство в мусульманское ханство. Гурия провожали царь и всё духовенство, так как его миссия рассматривалась как торжество христианства над бусурманством и язычеством.

Военный инженер. Первым известным нам военным инженером Московской Руси считается дьяк И.Г. Выродков, живший в непредсказуемые годы правления Ивана Грозного. Происходил Иван Григорьевич из среды служилых людей. Первый раз его имя упомянуто в письменных источниках в 1538 году. Тогда по приказу правительницы Елены Глинской Выродков был отправлен в Ногайскую Орду к Кошум-Мурзе. В качестве дьяка Иван Григорьевич присутствовал на первом Земском соборе (1549), с которого начались реформы Ивана IV.

В это время был совершён поход против Казани, закончившийся неудачей. Молодой царь не желал мириться с фактическим поражением и начал готовиться к реваншу. Царские воеводы, проанализировав итоги всех столкновений с Казанью, пришли к выводу о необходимости создания опорного центра неподалёку от столицы татарского ханства. Эта задача была возложена на Ивана Выродкова.

Предстояло возвести в непосредственной близости от Казани крепость, способную вместить достаточное количество войск. Конечно, противник не позволил бы строить никаких укреплений вблизи себя, поэтому это надо было сделать буквально за считаные дни.

В связи с этим вспомнили о древней русской традиции сборки в чистом поле так называемых гуляй-городов. Задача Ивана Выродкова осложнялась тем, что строить предстояло крупную цитадель. Но дьяк успешно справился с порученным делом.

Почти всю зиму 1550–1551 годов под Угличем звучали топоры дровосеков, заготавливавших огромное количество брёвен. Затем началась сборка срубов. Брёвна в них нумеровали. Затем разобранные срубы отвозили к судам и в сопровождении охраны спускали вниз по Волге.

При впадении в Волгу её правого притока Свияги