— Само собой? — оскорбилась Райна за Кендалл. — Но ведь кто-то же подставил ее.

— И это ее дело — разбираться, кто ее подставил, — с металлом в голосе заявил Роман, намекая Райне, чтобы та занималась своими собственными делами.

Ей было известно, каково быть объектом его эмоциональной вспышки. Но она все-таки была матерью, что давало ей определенные преимущества и право высказываться дальше.

— К тому же она вроде как принадлежит к нашей семье, и я не сомневаюсь, что Рик будет рад, если…

— …мы все займемся своими делами, — закончил за нее Эрик.

В ответ Райна сдвинула брови. За последние несколько месяцев они очень сблизились, и, конечно, Эрик знал о ее жгучем желании счастливо поженить сыновей и стать наконец бабушкой. Но ни одно из этих желаний не исполнится, если Кендалл испугается и сорвется с места.

— Он прав, Райна. Мы знаем, как ты любишь Рика и Кендалл, но ты не можешь решать за них и не можешь изменить то, что им уготовано судьбой. — Шарлотта говорила тихо, но твердо.

— Позволю себе не согласиться. Если ты вспомнишь, то маленькая уловка с болезнью сердца заставила моих сыновей устроить жребий с монеткой и подвигла Романа найти себе жену. Оставим в стороне досужие разговоры. Но вы оба абсолютно счастливы. Вот это я и называю «подправить судьбу». — И хотя Райна все еще чувствовала неловкость за свою ложь, она утешала себя тем, что в конечном счете все сложилось удачно. И прекрасно! Но появись возможность повторить это снова, она все же поступила бы по-другому. Пусть даже один раз это сработало.

— Лучше тебе заняться своими делами, мам. — Роман впился в нее темно-синими, как у отца, глазами.

Она тяжело вздохнула:

— Что плохого в том, чтобы поддержать людей, которых любишь?

Шарлотта пересекла комнату и взяла ее за руку.

— Послушай. Я разговаривала с Кендалл и поняла, что Рик изо всех сил пытается не дать ей уехать из города. Но так было до злосчастного шоу. Рику нужна твоя поддержка, однако он не хочет, чтобы ты вмешивалась в его жизнь. Можешь мне поверить.

— А я бы хотел, чтобы кое-кто верил мне, — вдруг заявил Рик.

Райна ахнула, и все повернулись туда, где стоял Рик.

— Даже не знаю, что обиднее. То, что вы все здесь обсуждаете мою личную жизнь, или то, что вы имеете от меня секреты. — Насупившись, он скрестил руки на груди и ступил в кухню.

Райна не слышала, как он вошел в дом, а по удивленным лицам остальных поняла, что и они не слышали. Рик прислонился к косяку двери. Он заметно осунулся. «Поражение» не принадлежало к тем словам, которые были в употреблении у Чандлеров, но то, что произошло между Риком и Кендалл, явно нельзя было назвать успехом.

А судя по его настроению, дальше дела вряд ли пойдут лучше.

— Ты давно здесь стоишь? — поинтересовалась Райна. Но потому, как засосало под ложечкой, она уже знала, каким будет ответ.

— О, я появился тут как раз в тот момент, когда ты упомянула про маленькую уловку с болезнью сердца. — Рик яростно стиснул зубы, в потухших глазах его была горечь от предательства.

— Рик…

— Не сейчас, ладно? Мне уже как следует досталось сегодня. Так что заниматься еще и этим просто неохота. Я рад, что ты здорова. Жутко рад, если честно. — Недоверчиво качнув головой, он повернулся к двери.

— Рик — Роман выступил вперед.

— До тех пор пока ты не докажешь, что не имел отношения к ее мошенничеству, нам не о чем говорить, — не оборачиваясь, произнес Рик.

— Шарлотта, нам с братом нужно выпить. Эрик проследит, чтобы ты нормально добралась до дому. — Роман посмотрел на Эрика, и тот кивнул.

— Лучше я напьюсь один, — пробурчал Рик.

— Обо мне не беспокойся. А вам двоим нужно выговориться. — В голубых глазах Шарлотты промелькнули жалость и беспокойство. — Рик, ты же знаешь, как мы тебя любим.

— Да, только какой-то странной любовью.

— Ты прав. Я понимаю, тут не может быть никаких извинений, но… — Голос Райны упал.

— Мам, я сам этим займусь. А ты просто расслабься и немного поспи, ладно? — Роман коснулся ее плеча. Ей была приятна его забота.

Хотя Роман никогда не мирился с ее обманом, он не предал ее сейчас. Ее тронула его преданность. Она любила своих сыновей, наверное, чересчур любила, если ее добрые намерения обернулись для них болью.

— Где Кендалл? — Шарлотта задала вопрос, который, как понимала Райна, вертелся на языке у всех.

— Дома. Наверное, укладывает вещи, — пробормотал Рик.

Райна вздрогнула.

— Если нужно, я съезжу к ней и поговорю. — Еще не договорив фразы и увидев, как Роман знаками показывает, чтобы она держала рот на замке, Райна поняла, что сейчас скажет ей сын.

— Тебе кажется, что ты еще мало натворила?

Его досада пронзила Райне сердце — тот орган, которым она пользовалась, чтобы манипулировать сыном. Вот она, идеальная справедливость, подумала Райна, но мысль эта не принесла ей утешения, а лишь усилила боль.

Но и Рик тоже страдал. На него одновременно свалились и отъезд Кендалл, и признание матери в обмане. Сейчас ее собственные трудности бледнели по сравнению со страданиями, которые, должно быть, испытывал Рик.

Однако, простит ее Рик или нет, в любом случае Райна должна была помочь им с Кендалл отыскать путь назад, друг к другу. К сожалению, ей никак не удавалось придумать, с чего начать.

Кендалл все же как-то удалось пережить эту ночь с двумя девочками-подростками, с собакой и со своей сердечной болью. Девочки помогли ей вымыть Хэппи. Конкретное дело заняло Кендалл и отвлекло от чувства унижения, которое она испытала. Но все равно она снова и снова спрашивала себя, кто мог с ней так поступить.

Хотя у Рика имелись свои догадки на этот счет, Кендалл не могла себе представить, что кто-то мог ее так сильно ненавидеть, чтобы почти голую выложить для обозрения на экран. Единственным человеком, который открыто выказывал свою неприязнь к ней, была Лайза Бартон. Но Кендалл не могла понять, как школьная учительница могла рискнуть своей работой и авторитетом и опуститься до подобной низости.

К тому времени, когда девочки, нахихикавшись, заснули, не имея никакого понятия о происшествии на слайд-шоу, Кендалл пришла к выводу, что не имеет никакого значения, кто ее подставил. Ведь этот человек сослужил ей добрую службу. Ей, можно сказать, показали, почему мечты никогда не станут явью и почему Кендалл Саттон не сможет жить в маленьком городке с таким добрым и славным человеком, как Рик Чандлер.

Когда занялось утро и свет проник через раздвинутые шторы, Кендалл уже сотни раз прокрутила в голове слайд-шоу и фотографии, показанные на нем. Ей не было стыдно ни за свою карьеру, ни, в частности, за эти снимки. Ведь, даже очень нуждаясь в деньгах, она никогда бы не согласилась участвовать в том, что унижало бы ее как человека или могло отрицательно сказаться на репутации семьи. Но факт оставался фактом. Ее полуголую выставили перед всем городом, перед людьми, которые были добры к ней и переживали за нее.