— Вставай, соня. — Войдя в комнату, Шарлотта раздвинула жалюзи на окнах гостиной.

Солнечный свет ударил по глазам, и Рик громко застонал:

— Господи! Шарлотта, имей совесть. — Он перекатился на живот и прикрыл голову руками.

Она подошла к нему. Из своего положения Рик мог видеть ее босые ноги. Но у него в голове ее легкие шаги отдавались поступью командора.

— Ну куда же без нее? Лучше посмотри, что я тебе принесла. — Шарлотта поставила стакан на столик.

— Что это? — Прищурившись, Рик искоса поглядел на темную жидкость.

— Нечто полезное. Я собиралась приготовить тебе верное отцовское средство от похмелья из сырых яиц и молока.

Рик удержал инстинктивный позыв рвоты.

— Но потом пожалела тебя. Это обычная кола. А это аспирин. — Она раскрыла ладонь — там лежала пара таблеток. Рик схватил их с благодарностью — Ты выпил воду, которую я тебе здесь оставила?

— Не помню. — С трудом приподнявшись на диване, Рик кое-как умудрился принять сидячее положение, несмотря на плывущую перед глазами комнату. Сначала он проглотил таблетки, а через секунду кола заполнила пустой бунтующий желудок.

Сфокусировав взгляд на Шарлотте, Рик увидел, как та, явно развлекаясь, разглядывает его. Сияющий вид такой женщины, как Шарлотта, не мог не порадовать. А если добавить к этому, что она снабдила его долгожданным средством и при этом не стала пилить и играть на чувстве вины, ей просто цены не было.

Если бы не Кендалл. Но с этой проблемой он понемногу начал справляться.

— Я когда-нибудь говорил, что моему брату чертовски повезло?

— Скажи мне об этом сам и прекрати ее охмурять. — В комнату, громко топая и не обращая никакого внимания на похмелье Рика, вошел Роман.

— Я не в том состоянии, чтобы ее охмурять. Все качается и плывет, — пожаловался Рик.

— Значит, ты видишь двух Шарлотт. Поздравляю. — Роман развеселился. Он встал рядом с женой и, крепко обхватив ее за талию, прижал к себе.

— Перестань ржать. Это все из-за тебя. — Рик вспомнил, какой удар он испытал, когда услышал, что мать разыграла сердечную болезнь. И вспомнил чувство облегчения, смешанного с ощущением предательства, желание обнять ее и придушить одновременно. А еще ему с трудом верилось, что брат мог обманывать его заодно с матерью. — Как ты мог допустить, чтобы я мучился из-за болезни Райны?!

Роман подвинул кресло и сел, Шарлотта устроилась у него на подлокотнике.

— Нужно тебе кое-что объяснить. — Он помолчал, словно собираясь с мыслями.

Рик ждал. Ему хотелось затопать ногами от злости, но больная голова требовала покоя.

— Все очень сложно. — Роман с досадой покачал головой. — Я не мог ничего сказать тебе уже потому, что мы с Шарлоттой проводили медовый месяц в Европе. — Он посмотрел на Шарлотту, и она вложила свою ладонь ему в руку.

Рику ничего не оставалось, кроме как помечтать о таких отношениях, о таком чувстве единения мужчины и женщины. Видеть брата и его жену было и сладко, и горько. Рик потер ноющий висок.

— Ты мог бы позвонить, — попытался он сосредоточиться на семейных проблемах, а не думать о своей рухнувшей личной жизни. Впереди у него было много одиноких дней и ночей, чтобы попытаться разобраться, что он сделал не так.

— Мог бы. Черт, наверное, даже должен был бы. Шарлотта тоже говорила, чтобы я позвонил тебе и все рассказал.

— И что же ты не позвонил?

— У меня нет никаких доводов, которые можно было бы представить в суде, — криво усмехнулся Роман. — Просто мне было так хорошо! И я прикинул, что, если не буду высовываться еще пару недель, ничего не случится. Представь, я даже убедил себя, что матери, может, удастся женить тебя на какой-нибудь прекрасной женщине — такой, как Шарлотта. И что ты тоже будешь счастлив, как и я. Несмотря на вмешательство матери.

Не обращая внимания на раскалывающийся череп, Рик вскинул брови:

— Тебя бы пристрелить!

Роман пожал плечами:

— Возможно, ты прав.

— А потом, когда вы вернулись в Штаты? Что же ты тогда ничего не рассказал про ее секреты?

Поморщившись, Роман откинулся на спинку кресла, не выпуская руки Шарлотты. Судя по всему, ему требовалась ее поддержка, потому что, понимая свою неправоту, он чувствовал себя припертым к стенке. Рику стало интересно, как он будет выкручиваться.

— Ну, если ты припомнишь, нас не было здесь больше месяца, — продолжил Роман. — Мы с Шарлоттой обустраивали квартиру в Вашингтоне. Еще надо было приноровиться к новой работе. К тому же, признайся, тебя сначала веселило, как мать пытается подыскать тебе подходящую невесту. — Он снова пожал плечами. — Поэтому я все пустил на самотек. Протянул немного дольше, чем нужно.

— Охренеть, как ты прав. — Рик склонил голову набок, и это было ошибкой, потому что в голове снова немедленно забил молот. — Почему же и тогда ты не вывел ее на чистую воду?

— И ты, и я — мы оба догадывались, зачем мать затеяла этот цирк. Ей хотелось, чтобы мы нормально устроились, но еще ей хотелось…

— …внуков, — подхватил Рик, подтверждая очевидное. В конце концов, ведь своей идеей Райна прожужжала им все уши.

— Вот именно. И я подумал, что после такого притворства ей следует немного потрудиться, чтобы получить желаемое. Пусть она немного попотеет. Если бы я сказал ей, что Шарлотта забеременела, тогда она…

— …отстала бы от нас с Чейзом? — спросил Рик. — Вполне приемлемое допущение, так ведь? И что ж ты не обрадовал ее, ведь она получила то, что хотела? Потом шепнул бы мне и Чейзу пару слов насчет нее, и мы бы успокоились.

— Райна ведь не такая мать, как другие. Когда имеешь с ней дело, все становится непредсказуемым. Просто я понял, что она хочет, чтобы мы все устроились и были счастливы. А не кто-то один из нас. Поэтому если бы Райна узнала про беременность Шарлотты, она еще больше убедилась бы в своей правоте и еще сильнее насела бы на тебя с Чейзом.

Вспомнив, как Лайза вырядилась госпожой, явно под влиянием его матери, Рик резко тряхнул головой. Из глаз посыпались искры. Ох, блин, не стоило так делать!

— Куда уж сильнее, — промямлил он. — Жил бы ты здесь, понял бы, что к чему.

Роман отвел глаза.

— Я ведь не знал, до чего здесь дошло. Я сказал матери, что мы с Шарлоттой поживем одни, прежде чем начнем пахать на семью. Мне хотелось, чтобы она все-таки немного покрутилась.

Если и до их разговора в голове у Рика творился форменный хаос, то сейчас все стало много хуже. Но одну вещь он понял совершенно отчетливо. Шарлотта беременна первым внуком Райны, Чандлером нового поколения. Риком овладели гордость и радость за младшего братишку, а также добрая зависть, которую он посчитал нормальным проявлением души и не стал углубляться в этот предмет. Он просто внимательно посмотрел на невестку. За исключением очаровательного румянца, в ней все было словно каким-то новым. Рик хотел приподняться, чтобы обнять и поздравить ее, но ему это не удалось.