Мама чуть сильнее сжала мои руки, с ненавистью глядя на Вика. Как бы она не приказала атаковать его. Не знаю, кто победит, но тронный зал точно придется отстраивать заново. Не хотелось бы — интерьер мне понравился.

— Все присутствующие находятся под заклинанием ментального пресса, — коротко обрисовала я ситуацию. — Его наложил Викетарр арт Рагокнаар, наш временный союзник.

— Это он помог тебе надеть на Айликена артефакт, подавляющий волю?

— Нет, королева, — ответил за меня Вик, широко и открыто улыбнувшись. — Здесь ваша дочь справилась самостоятельно. Я лишь находился рядом, чтобы поддержать ее. Но это не понадобилось. Лара уже овладела ментальной магией настолько, что смогла не только снять с себя артефакт подчинения, но и перенастроить его на бывшего короля с тем, чтобы подавить его ментально. Теперь Айликен даже пошевелиться не сможет без приказа.

— А что, с тем, чтобы снять ошейник, могли возникнуть какие-то проблемы? — уточнила я у Вика.

— Проблемы — не совсем верное определение, Лара, — ехидно ответил дракон. — Артефакты подчинения первым делом лишают воли, и блокируют саму способность к сопротивлению. В первую очередь это касается возможности сбросить влияние. — Видя, что объяснение не прибавило мне понимания, добавил: — Такой артефакт невозможно снять самому! Это написано в учебнике по менталистике.

— Хорошо, что я его не читала, — пробормотала я, слегка ошарашенная.

— Согласен ли ты, Викетарр арт Рагокнаар, взять в жены Алилару, воздушную принцессу? — ожил вдруг жрец.

— Согласен, — тут же отозвался Вик.

Глаза мамы расширились и, несмотря на всю выдержку, она приоткрыла рот от удивления и возмущения. А жрец, не обращая ни на кого внимания, продолжил:

— Согласна ли ты, Алилара Рилинвали, взять в мужья Викетара арт Рагокнаара?

Ничего сказать я не успела. Внезапно произошло то, чего никто из нас, уверена, не ожидал. Меня и маму окутало серебристое свечение, а потом… тронный зал, Вик и демоны исчезли, а мы с мамой переместились непонятно куда.

Глава 24

Вокруг плавал сплошной туман. Мы с мамой, переглянувшись, встали спина к спине. Я развернула веер щитов, она обнажила длинный клинок, готовясь отражать любое нападение.

Какого черта произошло?

— Где мы? — эхом моих мыслей откликнулась мама, задав вопрос пустоте.

— Помню, как ты рассказывала, что в тронном зале невозможно открыть портал, на нем стоит мощная защита от межпространственных переходов.

— Обычный портал там и не откроешь, — задумчиво произнесла мама. — Вокруг нас возник ореол нашей родовой магии, и это она перенесла нас сюда.

— Любопытно.

— И мне очень любопытно, — воскликнула мама, поворачиваясь ко мне, — узнать, что в тронном зале делал дракон. Почему он с такой готовностью выказал желание стать твоим мужем?! Лара… он ведь из рода арт Рагокнаар! И… в тебе его Сила! Как так вышло?!

Клинок она одним отточенным движением убрала в ножны. Я залюбовалась — мама была прекрасна. А ещё она пылала праведным гневом — ярость была адресована драконам… и мне. Я ведь связалась с одним из чешуйчатых!

Вик — не просто плохой выбор парня, это выбор наихудший из возможных. Его отец — самый главный мамин враг, враг нашей семьи номер один. Не считая Айликена, но его и правда уже можно не считать.

Пока я подбирала слова, чтобы все объяснить, мама пояснила:

— Тут нам ничего не угрожает. Но я очень хочу узнать, что с тобой произошло, пока я изображала статую.

Я поняла, что не знаю, как объяснить свои поцелуи с Виком, и то, что я вела себя с ним не как с врагом. Вроде и не виновата, а стыдно. Странное чувство.

Но сопли жевать — точно не по мне. Рассказать маме все как есть нужно как можно скорее, и не только потому, что от моих поступков зависит наша дальнейшая судьба. Наконец-то можно спросить совета о том, как поступить дальше!

И надо поторопиться: чувствую, времени не так много.

— Если очень коротко, то с твоей смерти прошло два года, я была в отчаянии, и в один прекрасный день увидела перед собой открытый портал. И прыгнула в него, оказавшись в ином мире. Там встретила Вика. Он обретался при дворе какого-то красного дракона, и скрывал, что сам дракон. Меня все это мало интересовало, я сняла печати, и сбежала. Он попытался догнать, и в процессе выяснилось, что он считает меня своей истинной парой…

— Но это невозможно!

— Вот и я ему говорила об этом. Не раз. Что это не так, и такого не бывает…

— Выходит, Релурран не солгал тогда… — задумчиво протянула мама. — Этот Вик — его сын?

— Ну да, — сказала я. — А о чем говорил его папаша?

— Сейчас это уже не важно, — ответила мама. — Двадцать пять лет назад я сделала выбор, и это привело к тому, что Айликен почти убил меня… и тебя. Я ошиблась.

— Все ошибаются, — сказала я. — Но теперь все будет хорошо! Ведь мы живы. Но я должна тебе сказать еще кое-что очень важное.

— Конечно, Лара, слушаю тебя. Не волнуйся, мы со всем справимся. Хорошо, что родовая магия перенесла нас сюда — хоть смогли поговорить…

— Вас перенес сюда я! — раздался словно отовсюду громовой голос.

Туман немного рассеялся, и мы увидели неподалеку небольшой холм, а на его вершине возвышался черный, тускло сияющий идол.

Оракул? Жив, пронырливый дух!

— Лара, скажи, что ты не обращалась к древней магии, и не просила помощи! — воскликнула мама.

— Это как раз то, что я собиралась тебе рассказать. Обращалась, — покаялась я. Поторопилась объяснить: — Всё указывало на то, что Айликен убил тебя! Единственное, чего я хотела — это отомстить ему.

— И что ты пожелала? — севшим голосом спросила мама.

— Занять небесный трон, — глядя ей в глаза, призналась я. — Это моя ошибка, и я приму наказание, каким бы оно ни было. Я готова.

— Девочка моя, — печально произнесла мама, — за такую магию всегда нужно платить. Очень дорого платить. В нашем случае, как я понимаю, небесный посланник поправит меня в случае чего… если ты не станешь воздушной королевой, ты умрешь.

— Королева Зарвира права, принцесса, — к нам с холма прилетел черный идол. Видимо, понял, что поднимемся мы еще не скоро, и решил спуститься сам. — Ваше величество, чтобы сохранить жизнь дочери, вы должны произнести формулу отречения…

— И тебе привет, — перебила я, оглядывая Оракула, — Спасибо за помощь с ошейником. Кстати, я рада, что ты жив. А то твое прощание как-то не внушало оптимизма.

— Технически, я не жив, — педантично поправил меня Оракул. — И никогда не был. Я — проводник божественной воли,