Сурганец всхрапнул и неловко повалился на бок. Револьвер остался лежать на мостовой, и Костя, не теряя времени, коршуном на него кинулся. Схватил, повернулся к поверженному врагу…

И остолбенел.

Сурганец неподвижно лежал на боку. Глаза его закатились, а из носа обильно текла кровь.

Долгие несколько секунд Костя тупо таращился на него, совершенно позабыв о втором преследователе и рыжем заступнике.

Из прострации его вывел чей-то одобрительный возглас:

– Ух ты! Красиво!

Костя медленно повернул голову на голос.

Говорил рыжий. Под глазом у него наливался синевой обширный кровоподтек. Второй сурганец тряпичной куклой валялся посреди улицы.

– Прямо любо-дорого посмотреть!

Рыжий подошел ближе и склонился над жертвой Костиной отчаянной атаки. Перевернул безвольное тело на спину, потрогал за шею. Потом выпрямился и поглядел на Костю с еще бо́льшим уважением:

– Готов! Ты его прибил, парень! Одним ударом!

Подмывало виновато воскликнуть: «Я не хотел!» Но Костя сдержался и потом не раз благодарил судьбу за это.

Тем временем второй сурганец, жертва рыжего, неловко заворочался, как боксер после жесточайшего нокаута – желание встать на ноги есть, а сил для этого не хватает. И в Костю вторично вселился бес: он сорвался с места, подбежал к ворочающемуся сурганцу и, не колеблясь ни мгновения, выстрелил ему в голову.

И все. Маленькая дырочка во лбу и красное под затылком. Сурганец дернулся, обмяк и замер.

Костя судорожно сглотнул и сунул револьвер в карман, ощутив сквозь ткань горячий ствол.

– Я ничего не видел, – поспешно сказал ему рыжий. – Не знаю, кто ты, и знать не хочу.

– Мне надо на соседнюю улицу, – тихо произнес Костя, неопределенно указав рукой в нужную сторону.

Рыжий всплеснул руками:

– Не вопрос, пойдем!

Он вернулся к калитке, толкнул ее и призывно дернул головой.

Костя решительно двинулся к нему.

За калиткой он особо не осматривался; дворик, домик, зелень кругом – вот и все, что удалось разглядеть и запомнить. Рыжий провел его по краю засаженного помидорами, салатным перцем и еще чем-то незнакомым огородика, мимо каких-то сараев и поленниц к калитке на задах, выходящей в узкий, два человека с трудом разминутся, переулочек. От калитки шарахнулся в заросли рыжий, под стать хозяину, котище.

– Туда, – неожиданный союзник указал налево. – Удачи, земляк!

И захлопнул калитку.

Костя замешкался лишь на секунду, хотя было от чего.

«Туда» рыжий произнес по-джавальски. А «удачи, земляк!» – по-русски. С акцентом, причем совершенно точно не славянским.

Калитка уже захлопнулась. На ней тремя уверенными мазками – зеленым, белым и оранжевым – был изображен ирландский флаг.

Костя тихо выругался, повернулся и торопливо зашагал к выходу из переулочка. Думал он в этот момент о том, что и первого сурганца нелишне было бы добить контрольным в голову, но возвращаться, конечно же, не стал.

* * *

В дальнейшем Косте опять же повезло: Мичурин оказался дома и открыл калитку довольно быстро. Костя, не дожидаясь приглашения, юркнул во двор, слегка отпихнув при этом хозяина. Тот удивленно посторонился, но калитку прикрыть не забыл.

Образец жег карман: Косте хотелось избавиться от него как можно быстрее. Поэтому Костя его поспешно вынул и протянул Мичурину:

– Вот! Виорел велел передать.

Хозяин недоуменно принял сверток, повертел в руках и уставился на Костю.

– А что это? – спросил он озадаченно.

– Не знаю, – ответил Костя. – Какой-то образец. Мне велели передать, я передал.

– А где Виорел?

– Пять минут назад столкнулся с сурганцами. Не знаю, как он, я оттуда убежал, потому что Виорел велел обязательно доставить образец сюда. И вручить вам.

Мичурин хмыкнул и нерешительно почесал свободной рукой затылок:

– Хм… Ладно. Еще что-нибудь?

– По-видимому, нет.

Костя тоже мало что понимал. Мичуринская обитель не особенно походила на крепость, и вряд ли что-либо мешало сурганцам в ближайшее же время нанести сюда визит вежливости. Оставалось надеяться на прозорливость Виорела и на успех его неозвученного замысла, потому что напарник явно действовал по заранее намеченному плану, просто не спешил посвящать Костю в подробности. Вероятно, в последней попытке уберечь от возможных осложнений.

Уберег, нечего сказать. До такой степени уберег, что Костя Степанов, простой российский парень и, по большому счету, ботан, сегодня впервые в жизни убил двух человек, причем первого – голыми руками.

Костя слышал, что убивать людей нелегко, что после этого у многих натурально едет крыша и ломается психика. Однако Костя был вынужден констатировать: после случившегося ничего особенного он не испытывает. Ни ужаса, ни отчаяния, ни злорадства, ни возбуждения. Да и не беззащитных людей он убил, если разобраться, а врагов. Сурганских боевиков из разведки – или откуда они там?

Вместе с этим Костя прекрасно сознавал, что его сегодняшняя виктория – плод дичайших случайных совпадений. Сурганцы его явно недооценили. Вернее, не так: оценили-то они его вполне адекватно, как салагу и ботана. Но Косте помогла сама судьба, сначала послав рыжего ирландца, откуда-то знающего немного по-русски, а потом чудесным образом направив в драке Костину руку. Несомненно, Костя угодил сурганцу куда-то в болевую критическую точку. Заставь ударить еще сто, тысячу раз – наверняка он больше туда не попадет. Но сегодня звезды сошлись именно так, и с этим уже ничего не поделать.

Ну а второго сурганца Костя пристрелил уже совершенно осознанно, но явно находясь в состоянии жесточайшего стресса, который, как ни странно, пока приносил больше пользы, чем вреда. Ожесточившись, Костя одновременно успокоился и стал действовать холодно и расчетливо, а этого от салаги и ботана уж точно никто не ожидал.

И еще Костя вдруг ощутил, что перемены, которые он заметил в себе после первого и второго визитов в Центрум, достигли некоей критической массы. Костя изменился весь, целиком. Необратимо. Количество перешло в качество. Он больше не желторотый салага, скорее уже черпак – так, кажется, называют в войсках вчерашних салаг, успевших понюхать пороху и услышать свист пуль около уха. И проявились все эти изменения в первую очередь отсутствием страха. В сущности, Костя и сейчас не особенно боялся сурганцев. И до стычки не боялся – убегал потому, что Виорел велел доставить образец Мичурину. Не боялся Костя и самой стычки и уже не был, как раньше, заранее убежден в собственном поражении. Он знал наверняка: победить можно, если действовать правильно… и быть хоть чуточку удачливым.