Миновав пустой причал, где в летние выходные выстраиваются в очередь десятки машин, Рид вошел в деревню. Как и дома под аренду, большинство магазинов и ресторанов были закрыты до лета. Весной некоторые из них покроются свежей краской, выцветшие доски станут яркими, обеспечивая посетителей – и доход.

Отсюда и дальше остров предлагал все, что только можно пожелать летом: солнце, песок, воду и водные развлечения.

Рид вошел в «Санрайз», в густой аромат бекона и кофе.

Барменша Вэл, женщина со светлыми волосами и в розовом фартучке, весело ему улыбнулась.

– Доброе утро, шеф.

– Доброе утро, Вэл.

– Волнуешься в первый день, а?

– Да не очень. Сделай мне шесть больших кофе навынос. Два черных, один со сливками, один со сливками и одним сахаром, один со сливками и сахара побольше, а один с вашим ванильным кремом.

Она кивнула и потянулась за кофейником.

– Угощаешь участок?

– Вроде как надо отметить первый день.

– Хорошая идея. Я напишу на стаканах, какой с чем. Не хочешь к кофе какой-нибудь пирог?

– Я заказал в пекарне дюжину пончиков. Копы и пончики. Мы неразлучны.

Пока Вэл готовила заказ, Рид поздоровался с утренними завсегдатаями. В кафе сидели двое седых мужчин, говоривших с таким сильным акцентом Новой Англии, что он их с трудом понимал; менеджер сезонного клуба аквалангистов; блогер-путешественник с фотоаппаратом, биноклем и ноутбуком; менеджер банка; местный библиотекарь.

– Спасибо, Вэл.

– Удачи тебе, шеф.

С картонным подносом, на котором стояли шесть стаканов, он зашел в пекарню, забрал дюжину пончиков и немного поболтал с дамой, которая управляла местным агентством по аренде. Она ждала свой заказ – булочки в глазури, как она сказала, для мозгового штурма.

Дальше по улице стояло белое одноэтажное здание с узким крытым крыльцом. Табличка, установленная в траве между тротуаром и крыльцом, гласила: «Полицейский участок острова Спокойствие».

Держа в одной руке кофе и пончики, Рид выудил ключи, врученные предшественником накануне вечером за прощальным пивом, отпер дверь и, сделав глубокий вдох, ровно в семь двадцать вошел в помещение, которое с этой минуты становилось его вторым домом.

Сиси, которая утверждала, что она не только ясновидящая, но и немножко ведьма, настаивала на проведении специального ритуала. Он рассудил, что повредить это не может, поэтому разрешил ей зажечь пару свечей и помахать дымящим шалфеем.

Городской полицейский назвал бы помещение стойлом. В центре стояли письменные столы подчиненных – четыре были составлены попарно друг против друга и еще два для летних копов. У правой стены диспетчерский пульт, у левой – стулья для посетителей. На стене карта острова, в углу какое-то полудохлое растение в горшке.

Стальная дверь вела к трем камерам. Еще одна дверь – в небольшой арсенал. Один туалет (унисекс), крохотная комната отдыха с плиткой для кофе, небольшим холодильником и микроволновкой. Старый, потрескавшийся стол, который он надеялся заменить, если найдет средства в своем бюджете.

У него теперь есть бюджет. Кто бы мог подумать!

Рид прошел через стойло в узкий коридор; в одном конце была комната отдыха, в другом – кабинет шефа.

В кабинете он поставил на стол кофе и пончики, снял куртку, повесил ее на вешалку у двери. У него был стол, обращенный к двери, приличное кресло, компьютер, доска для планирования, пробковая доска для заметок, шкафы для документов и маленькое окно, через которое проникало немного солнца.

У него была собственная плитка – потом он заменит ее кофемашиной.

– Ну что… – вслух произнес Рид.

Сел за стол, включил компьютер, ввел пароль. Документ он напечатал вчера вечером, во время ведьминского ритуала Сиси, а теперь открыл его, еще раз взглянул и отправил.

Услышав, как открылась дверь участка, он взял кофе с пончиками и вышел в общую комнату.

Его не удивило, что первой пришла Мэтти Стивенсон.

– Привет, шеф, – спокойно и с прохладцей сказала она.

– Спасибо, что пришла пораньше. Кофе, черный.

Он вытащил из подноса ее стакан.

Она посмотрела на стакан, нахмурив брови.

– Спасибо.

– Пончики. – Он откинул крышку коробки. – Ты первая, значит, выбираешь.

Она продолжала хмуриться, и он поставил коробку на соседний стол.

– Когда я прошу всех прийти на полчаса раньше, я по меньшей мере должен принести кофе и пончики.

Пока она обдумывала его слова, вошли Леон и Ник.

– Шеф Квотермейн, – дружелюбно, но официально приветствовал его Леон.

– Кофе, – сказал Рид, раздавая им стаканы. – Пончики.

Вошел Сесил.

– Привет. Я опоздал?

– Ты вовремя, – ответил Рид, передавая ему кофе.

– Вау, спасибо, шеф. О, именно такой я люблю.

– Возьми пончик, садись.

– Чертова собака! – В комнату ворвалась Донна. – Не знаю, как я позволила Лену уговорить меня на эту чертову собаку!.. Что все это значит? – спросила она, снимая пуховик и стягивая с шеи длинный шарф. – Я на вечеринке или в полицейском участке?

– На собрании. – Рид протянул ей последний кофе. – Съешь пончик.

– Пончики! Мы все растолстеем.

– Я ценю, что вы пришли пораньше. Вчера вечером я пил пиво с шефом Уикеттом, и он просил меня еще раз передать вам спасибо за работу, которую вы проделали под его руководством. Я здесь особо много не поменяю.

– Особо много? – фыркнула Донна, надкусывая свой пончик с джемом.

– Именно. Немного покручу бюджет, посмотрю, смогу ли найти способ купить нам новый стол в комнату отдыха. Я буду придерживаться политики открытых дверей шефа Уикетта. Если моя дверь закрыта, на то есть причина; в противном случае она будет открыта. Если Донна еще не дала вам всем номер моего мобильного, возьмите у нее. И мне нужны ваши. Я хочу, чтобы ваши мобильники были всегда заряжены и всегда при вас. Шеф Уикетт писал расписания на доске; я буду использовать для этого компьютер. График смен на следующий месяц найдете в своей электронной почте. Если кому-то нужно поменяться сменами, решайте это между собой. Только поставьте меня в известность. Если не сможете договориться сами, мы найдем способ решить этот вопрос.

– А твое расписание там есть? – поинтересовалась Мэтти.

– Да. И, пока мы все здесь, кто-нибудь скажет мне, что это за хреновина?

Все посмотрели на засохшее растение.

– Бельмо на глазу, – пожала плечами Донна. – Принесла жена прошлого шефа. Нам следует избавить его от страданий.

– Да ладно тебе, Донна, – сказал Сесил.