Наблюдать за тем, как вытягивается лицо глинийского шпиона – поначалу чопорное, затем недоуменное, потом ошарашенное, а в конце и вовсе растерянное – было истинным наслаждением. «Да уж, расколбасило его не по-детски. Вон как челюсть отвисла – того и гляди, отвалится». Впрочем, мой интерес не ограничивался одним лишь мистером Коннором. Краем глаза я следил и за остальными «участниками» переговорного процесса. Теми, кого уже успел «вычислить».

Что ж, на мою провокацию все они вполне предсказуемо поддались.

Цокающая шпильками Римма споткнулась буквально на ровном месте, едва не уронив поднос на голову какого-то бюргера, Павел чуть было не поперхнулся очередным дринком хайландского «самогона», а товарищ майор, сбившись с ритма, целых пять тактов изображал «тыгыдымского коня», бодро хромающего на все свои «две шестнадцатых и одну восьмую».

А спустя десять ударов сердца я обронил еще одну фразу. С ленцой. По-барски вальяжно. Продляя себе удовольствие. «Утопая» среди кожаных подушек, вытянув ноги, водрузив расслабленный локоть на мягкую диванную спинку:

– Но это, Джонни, только аванс.

Старинный рояль «дал петуха». Латунный поднос покатился по полу. Наполненный доверху стеклянный бокал – зрелище жуткое, но завораживающее – опрокинулся набок, выплескивая горячительное содержимое прямо на полированную столешницу. Челюсть Джонни с громким стуком вернулась на место.

– Но… но… но… это… Это всё, м-м, несколько неожиданно, – забормотал глиничанин, вытягивая шею и усиленно потея. – И я не могу гарантировать, что…

– А тебе и не надо ничего гарантировать, – жестко перебил я его. – Ты просто сделай.

Джонни бросил трепать воротник и несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул, видимо, пытаясь прийти в себя. Секунд через десять ему это, кажется, удалось – потеть, по крайней мере, он перестал. Сложив перед собой чуть подрагивающие руки, «закусалец» нервно поморщился, но следующую фразу произнес все же без надрыва в голосе:

– Ну что ж, я тебя понял, Эндрю. Начальные условия мне, в целом, ясны. А в общем…

– Насчет «в общем» я пока не решил, – опять остановил я мистера Коннора. – Но это и не к спеху. Начнем работать, там видно будет. Что, когда и сколько.

– М-да. Честно скажу, не ожидал. Не ожидал я от тебя такой, э… прыти, – пробормотал в ответ Джонни, вроде бы наконец успокоившись.

– Хм, как говаривал один мой приятель… – я едва сдержался, чтобы не брякнуть «ныне покойный». – Когда продаешь Родину, мелочиться не стоит.

На самом-то деле, Федька Синицын в подобном ключе никогда не высказывался, ему такое и в голову прийти не могло, но по сути… По сути он частенько действовал именно так. Почти как в том анекдоте – девять раз получишь по морде, а на десятый, глядишь, и обломится. И, наверное, был прав, поскольку время от времени ему и впрямь перепадала немалая толика… «женской ласки».

– Так что, – подытожил я, – мелочиться не будем. И торг, я считаю, здесь неуместен.

– Хорошо, – неожиданно согласился Джонни. – Не будем торговаться. Условия приняты.

«Надо же. Быстро он что-то сломался. Не к добру это, чую. Ох, не к добру».

– Но в этом случае, – продолжил тем временем «закусалец», – мы тоже должны быть абсолютно уверены в твоей, м-м, лояльности. И в том, что технология действительно работает. А проверить это здесь, как сам понимаешь, нет никакой возможности.

«А вот хренушки вам, мистер шпион. Ни на какую Глинию или там в Мериндосию я уезжать не собираюсь».

– Э нет, Семёныч, – рассмеялся я. – Так дело не пойдет. Отсюда я никуда не уеду. Все вопросы будем решать здесь, на бережку. То бишь на Купоросе. И, думаю, лучше бы нам договориться по-хорошему. А то ведь сам знаешь, как оно часто бывает. Не договорился с одним, глядишь, другие подтянутся, менее, так сказать, прижимистые. Я тут, кстати, парочку очень интересных хелипонцев видал… или ханьченей. Впрочем, не суть важно – главное, что мир не без «добрых» людей, и всегда найдется тот, кто тебя внимательно выслушает. И услышит… Не так ли… сэр Джон?

– Так, – нехотя подтвердил собеседник.

– Ну вот видишь. Жизнь сама подсказывает правильные решения.

– Да уж… подсказывает, – пробурчал Джонни. – Только я пока не очень представляю, как ты собираешься отмывать свой будущий, э… гонорар. Начнешь ведь тратить – разом прочухают, откуда дровишки. Да и с премией этой дурацкой не всё ладно – в гробелевском комитете придурков хватает, артачиться начнут, рожи кривить… типа там, независимые они… все…

«Оп-па! Какие интересные факты всплывают!» – я, конечно, всегда подозревал этот комитет в излишней ангажированности, но чтобы так откровенно, это да… это и впрямь дорогого стоит. Пожалуй, стоит организовать скидочку мистеру Коннору. Пусть маленькую, но всё же…

– Всё это ерунда, Джонни. Во-первых, я не идиот. Во-вторых, не хочу, чтобы в Синеговии меня считали предателем. А в-третьих, я вовсе не настаиваю на том, чтобы получить всё и сразу. Даже аванс. Поскольку всё равно никаких подробных отчетов по технологии синтеза я вам сейчас предоставлять не буду, только несколько общих идей. Так что… имеется масса времени, чтобы устроить всё наилучшим образом. Для начала можно тиснуть какую-нибудь статейку в солидном журнале за моей подписью. Потом всё распиарить по-быстрому – типа, прорыв в науке, туда-сюда. Дальше симпозиум международный организовать, парочку монографий с приличным тиражом, курс лекций с хорошей оплатой… Ну и, как водится, несколько счетов на предъявителя… Блин, да чего мне тебя учить? Ты ведь и сам прекрасно знаешь, как это делается.

– Шито белыми нитками, – усмехнулся «пан Костенко», выслушав мои «соображения».

– Да брось ты! Главное, чтобы там нигде «газзон» не упоминался. Ни словом, ни полсловом. Только чистая наука и ничего больше. Голимый, так сказать, теорфиз.

Джонни ненадолго задумался, а затем кивнул, вроде бы соглашаясь.

– Да, возможно, ты прав, Эндрю. Так и вправду прокатит. Вот только «гробелевку», боюсь, придется отложить. Как минимум, на год.

– Это ничего. Премия может и обождать. Тем более что «газзон» в промышленных масштабах вы еще не скоро получите. По крайней мере, на Москонии он не меньше пяти веков вызревал.

– Что?! – уставился на меня глиничанин. – Пятьсот лет?! Да ты с ума сошел, Эндрю!

Я ухмыльнулся.

– Не боись, Джонни. Всё будет чики-пуки. Ведь теперь у вас есть Я. Так что управимся лет за десять. Гарантирую.

– Н-да, честно признаюсь, огорошил ты меня. Как есть, огорошил, – покачал головой «закусалец», с трудом отходя от нового шока. – Не думал я, что всё так сложно.

– Увы, скоро только кошки родятся, – развел я руками. – А у нас тут, сам понимаешь, речь не о кошках идет. У нас – суперхайтек! В самом незамутненном виде. Так что деньги – на бочку, Джонни, и ты – супергерой.

– Сколько тебе надо сейчас? – деловито поинтересовался «закусалец», осмыслив сказанное.