— Молодец! — Матвеев одобрил ее слова кивком. — Приступай.

Зина с легкостью вставила отмычку в замок, повернула как обыкновенный ключ… Замок щелкнул и открылся.

— Получилось! — обрадовалась она.

— Не спеши радоваться, — остановил ее Матвеев. — Тебе надо знать, какой замок ты собираешься открыть, какую дверь.

— Я не буду рисковать, — сказала Зина, — дверь там явно старая. Я открою ее вот этой, универсалом. Думаю, к любой подойдет.

Они вошли в квартиру и вернулись обратно на кухню, как будто спасались в убежище.

— Я пойду с тобой, — вздохнул Матвеев, — прикрою тебя, если что.

— Нет, — Зина твердо посмотрела на него, — это мое личное дело. И ты не должен рисковать. Нет.

— Я не сильно и рискую. Мое удостоверение сотрудника уголовного розыска спасет ситуацию.

— Может, и спасет. Но я должна сделать это одна. Спасибо, что предложил.

— Как знаешь, — Матвеев заметно обиделся. Но Зине было все равно. Это дело давно уже стало ее личным делом, и она не собиралась делить его с кем-то другим.

— Отмычки сразу верну, не беспокойся, — она как-то попыталась сгладить ситуацию, но Матвеев все еще выглядел обиженным. Его вытянутая физиономия портила боевой задор Зины. Ей все думалось: почему, ведь обижаться должна она! Это он все время крутил что-то свое и никогда не говорил правду, играя в какие-то странные поддавки сам с собой.

Двор дома был пуст. Зина быстро вошла в парадную и стала подниматься на нужный этаж. Сердце мучительно замерло — она вспомнила, как по этой лестнице поднимались Виктор и Дина, обнимая друг друга. Это воспоминание было как кровавая заноза, которую повернули в ране. Зина горько усмехнулась — ну ничего, она выведет эту лицемерку на чистую воду! И пусть бережется тот, кто попробует ей помешать. Пусть даже это будет Виктор Барг!

Вот и знакомая дверь со множеством звонков. Старая, расшатанная, замок явно советский. Зина остановилась, с трудом дыша. Сердце билось от страха как зверь, запертый в клетке. Никогда в жизни ей еще не было так страшно.

Дрожащими руками вставила отмычку в замок. Повернула… Дверь щелкнула, открываясь. С бьющимся сердцем Зина вступила в длинный коммунальный коридор. Дверь Дины… Она достала отмычку, вставила в замок.

— А шо это вы за тут делаете? — Скрипучий голос сзади раздался так неожиданно, что Зина от страха выронила отмычки, и те со звоном упали на ковер.

— Добрый день, — бодро обернулась она, смело встретив взгляд толстой старухи лет семидесяти, огромный живот которой поверх халата был перевязан большим цветастым платком. — Да вот у подруги жить буду. Временно. Она мне и ключи дала.

— А… а шо, Оленька уехала? — Старуха с интересом изучала Зину. Взгляд потерял настороженность — очевидно, та не показалась ей опасной.

— Да. С мужчиной своим, — наугад ответила Зина, сразу запомнив имя Оленька — очевидно, в коммуне эта аферистка жила под другим именем.

— То-то я смотрю, что взад-вперед больше не ходют, а то шастали за тудой-сюдой, — разговорилась старуха. — А тебя звать-то как?

— Дина, — ответила Крестовская.

— Не наша, шо ли? Шо за имя такое?

— Наше, — Зина вздохнула.

— Ну, давай, два часа вже болтаем, пора и прилечь, сына с работы жду, — на одном дыхании выпалила старуха и ушла к себе.

Трясущимися руками Зина быстро открыла дверь отмычкой и вошла в комнату. Вся спина ее взмокла, и мокрая сорочка неприятно прилипла к коже.

В комнате было полутемно, шторы задвинуты. Зина их распахнула и даже включила свет. Везде было очень аккуратно убрано. Все вещи разложены по полочкам, ни следа пыли. Зине подумалось, что здесь совсем не так, как у нее. В глаза просто бросалась педантичность Дины! В том, как она тщательно разглаживала салфетки, расставляла статуэтки на полочке над кожаным диваном, в том, что на столе посередине комнаты не было ни одного лишнего предмета. Только вот запах был плохой.

В комнате пахло вином, табаком, застоявшимся кофе, дешевым одеколоном. Пахло так, словно комнату не проветривали множество дней. Зина, очень чувствительная к запахам, поморщилась. И, чтобы не терять времени, быстро приступила к обыску.

В шкафу были личные вещи — одежда, постельные принадлежности. Белье было переложено мешочками с душистыми травами. Одежды у Дины было много. Вся она была заграничная, хорошего качества. Внизу шкафа была коробка с пачками фильдеперсовых чулок и духами. Очевидно, Дина приторговывала контрабандой.

Вообще одевалась она явно не на зарплату преподавателя! Зина сразу отметила, что гардероб Дины чем-то похож на содержимое шкафа Марички Корнийчук, только был еще роскошнее. Это наталкивало на нехорошие мысли.

Когда со шкафом было покончено, Зина перешла к комоду. В глаза бросилась еще одна деталь, и Крестовская с интересом отметила ее про себя. Мартынова работала преподавательницей, была филологом, то есть грамотной, образованной. А в ее комнате не было ни одной книги! Вообще ни одной. Дина не читала. Похоже, и не готовилась к лекциям. Это никак не вязалось с обликом интеллигентной, начитанной женщины. Зина мгновенно отметила это странное несоответствие про себя.

В комоде было нижнее белье — тонкое, качественное, кружевное белье, которого никак не могло быть у советской женщины! За всю жизнь Зина не видела такого белья, и теперь смотрела во все глаза. Тонкие, как паутинка, кружева умещались в кулаке. Как же такое носить? Зине было обидно, что у нее в жизни никогда не было такой роскоши. А мысль о том, что вся эта красота надевалась для Виктора Барга, вызывала просто страшную ярость. Хотелось разорвать, растоптать все эти изящные вещи! Зина с трудом уговорила себя этого не делать.

Когда с комодом было покончено, Зина остановилась в недоумении. Ничего. Но это невозможно! Она твердо теперь верила, что аферистка, окрутившая Барга, — иностранная шпионка. Об этом свидетельствовали иностранные вещи, отсутствие книг.

Зина стала рыться в кровати — ничего. Остановилась посередине комнаты. А если попробовать пол и плинтус возле окна? Она перешла к окну, но там все было в порядке. Доски не поднимались. Вернулась к тумбочке возле кровати, которую уже осматривала… Ничего.

Случайно Зина резко поправила на кровати матрас, и в этот момент что-то звякнуло. Она быстро заглянула в щель между кроватью и стеной и достала маленький колокольчик желтого цвета. Он был очень необычный — широкий, как чашка. Зина никогда не видела таких.

Колокольчик был весь покрыт иероглифами, похоже, японскими или китайскими. И звон он издавал очень необычный. Позвонив в него несколько раз, Зина едва не забыла, зачем сюда пришла.

Отложила колокольчик в сторону и тут же решила проверить мгновенно озарившую ее догадку: а что, если этот нужный ей тайник находится не возле окна, а со стороны кровати? Сказано — сделано. Крестовская с легкостью отодвинула в сторону кровать и занялась исследованием.