За дело взялись очень активно. Было создано сразу два лабораторных центра: один — бактериологический, второй — по работе с ядами. У каждого сразу же появилось множество филиалов в разных крупных городах.

Возглавил оба центра доктор Григорий Майрановский. Токсикологическая лаборатория в официальных документах именовалась «Лабораторией Х» (икс).

Начальник лабораторий, полковник медицинской службы профессор Майрановский занимался исследованиями о влиянии смертоносных ядов и газов на злокачественные опухоли. Профессора очень ценили в медицинских кругах. Майрановским заинтересовался еще прежний нарком Генрих Ягода, который по образованию был фармацевтом и потому подошел к вопросу ядов профессионально. В 1936 году по приказу Сталина Ягода был смещен с поста наркома безопасности, в 1937 году арестован, осужден во время суда над Николаем Бухариным за организацию убийств, совершавшихся врачами, и расстрелян в 1938 году.

При новом наркоме Николае Ежове методы убийств с помощью «естественной смерти» стали использоваться очень широко.

17 февраля 1938 года начальник иностранного отдела НКВД Абрам Слуцкий был найден мертвым в кабинете Михаила Фриновского, заместителя нового наркома. Рядом с телом Слуцкого стоял пустой стакан из-под чая. Фриновский сообщил сотрудникам НКВД, что врач установил причину смерти: разрыв сердца. Никаких внешних признаков насильственной смерти на теле Слуцкого не было.

Короткое правление Ежова закончилось в 1938 году, когда он был осужден за «политическую ненадежность» и расстрелян. При следующем наркоме, Лаврентии Берии, секретная лаборатория получила новую жизнь. Подчинялись все лаборатории непосредственно ему и его заместителю Всеволоду Меркулову.

Главными подопытными во всех лабораториях страны стали заключенные, приговоренные к высшей мере наказания. А таких в советской стране в 1939 году появилось очень много.

Каждый день в лаборатории из внутренней тюрьмы доставлялась новая партия заключенных. Все было сделано с повышенной секретностью — так, чтобы точное число людей, проходящих через эти лаборатории смерти, было невозможно установить.

Работа была чрезвычайно напряженной. Даже проверенные люди не выдерживали стрессовой обстановки. Поэтому лаборатории постоянно нуждались в новых кадрах.

В центральной московской лаборатории уже после участия в 10 экспериментах от алкогольной интоксикации умер опытный сотрудник НКВД Филимонов, еще несколько чекистов и медиков сошли с ума. Щеглов и Щеголев, сотрудники лаборатории, покончили жизнь самоубийством.

Процедура эксперимента внешне походила на обычный медицинский осмотр. В кабинет заводили заключенного. «Доктор» участливо расспрашивал о самочувствии. Давал советы. А потом предлагал принять «лекарство».

Через специальное окошко в стене из соседнего помещения за «пациентом» наблюдали другие сотрудники лаборатории.

Людей приводили разных — дряхлых и молодых, худых и полных, мужчин и женщин, абсолютно здоровых и с хроническими заболеваниями, разного веса, разных национальностей. Одни умирали за три — четыре дня, другие — мучились с неделю. А некоторые несчастные испытывали муки дней 10. Основной целью было составить яд, который нельзя было бы идентифицировать при вскрытии.

Сначала пробовали безвкусовые производные иприта. Советский Союз начал экспериментировать с ядовитыми веществами раньше, чем медики в нацистской Германии. Там первые эксперименты с ипритом были проведены на заключенных Заксенхаузена в 1939 году. Однако все эксперименты советских «медиков» оканчивались неудачно. Иприт обнаруживался в трупах жертв.

В Советском Союзе эксперименты с ипритом были закончены. А вот в нацистской Германии пошли дальше, и на основе иприта было создано его производное: ядовитый газ «Циклон Б», который для уничтожения людей начали применять в газовых камерах концлагерей.

Потом в лабораториях стали работать с рицином — растительным белком, содержащимся в семенах клещевины. Поскольку использовались разные дозы рицина, оставалось только гадать, сколько жертв погибло при этих экспериментах.

Действие остальных ядов — дигитоксина, таллия, колхицина — пробовалось на 10 подопытных. За мучениями жертв экспериментаторы наблюдали до 14 дней. Если жертва не умирала, человека добивали выстрелом в затылок.

Эксперименты с рицином были достаточно успешны. Он был мощнее яда гремучей змеи в 12 тысяч раз, смертельная доза для человека составляла всего 70 микрограмм.

В процессе экспериментов было сделано очень интересное открытие. Было обнаружено, что при определенной дозировке рицин вызывал в подопытных повышенную откровенность. Человек начинал говорить очень откровенно и выбалтывал абсолютно все, даже самые интимные секреты, в которых ни за что нельзя признаться в обычном состоянии. Свойства рицина пытались усилить хлоралом-скополамином и фенамином-бензедрином. Однако большой откровенности не получалось, и вернулись снова к рицину. Именно он стал основой «сыворотки правды». Применение этой сыворотки было сверхсекретно, и о ней не знали рядовые сотрудники НКВД.

Наконец, в лаборатории было сделано настоящее открытие. Им стал яд карбиламинхолинхлорид — К-2. После введения этого яда в организм человек словно уменьшался ростом, становился все тише, заметно слабел. Через 15 минут наступала смерть. В организме К-2 обнаружить было невозможно. Именно он стал «венцом» работы лаборатории. После отравления К-2 человек выглядел так, словно смерть наступила полностью от естественных причин. Ни одного признака насильственной смерти обнаружить было невозможно.

Однако в лабораториях занимались не только вопросами изучения самих ядов, но и разрабатывали способы их незаметного применения. Решали, как лучше ввести дозу яда в организм.

Кроме традиционных инъекций, порошков, таблеток, добавления в пищу и в жидкости, также изучали воздействие ядов на кожу и слизистые оболочки. Изучался вопрос об отравлении человека пылеобразными ядовитыми веществами через вдыхаемый воздух. Почти все эксперименты приводили к нужному результату. Кроме того, проверялась возможность использования колющей трости и стреляющей авторучки. Экспериментировали с отравленными пулями: применялись облегченные пули, внутри которых был яд аконитин. Человека заводили в подвал. Выстрел проводился в «неубойные» места разрывными пулями. Смерть наступала в промежуток от 15 минут до часа, в зависимости от того, куда попала пуля. От аконитина была наиболее мучительная смерть.

— Значит, яд К-2, — задумчиво сказала Зина, когда Матвеев закончил свой рассказ.

— Я слышал, что когда впервые были обнаружены такие свойства, для К-2 была проведена независимая экспертиза, — добавил Кирилл. — Труп одного из подопытных, отравленных этим ядом, был доставлен в морг, где ничего не подозревающие врачи произвели обычное вскрытие.

— И что же определили? — спросила Зина, уже догадывающаяся об ответе на этот вопрос.

— Постановили, что человек умер от острой сердечной недостаточности, — пояснил Матвеев, — ничего не определили. Яд не обнаружили.