минут Ираиду вытуривают из дома отца, она пытается разом унести несколько чемоданов, сумок… Пыхтит, таща это к двери, роняет рюкзачок, набитый дорогими украшениями. Наклоняется, чтобы поднять…

— Э нет, дорогая. Что упало, то пропало! — весело запрещает ей поднять упавшее отец. — Бумаги подписывай и вали.

Окосев от злобы, Ираида размашисто расписывается там, где ей указывает подоспевший на помощь юрист.

— Чтоб ты сдох! — адресует напоследок Ираида своему, теперь уже бывшему, мужу. — Гори в аду.

— О, мы с тобой там увидимся. Может быть, даже скорее, чем ты думаешь! Прощай!

Повисает тишина. Ужин давно остыл, я к нему и не собирался притрагиваться.

— И что это было?

— Ничего особенного. Ты же не думал, что я поведусь на ее россказни и сказочки о любви после всего, что узнал! — фыркает отец.

— Мог бы выгнать ее сразу. Зачем было все это?

— Во-первых, урок усвоен. Во-вторых, мне было весело наблюдать за ее исходом. В-третьих, после того, как ты ей рассказал о моих планах, Ираида так старательно и усердно лизала мой старый зад, как не лизала его даже когда мы только поженились… Не стал отказывать себе в удовольствии.

Усмехаюсь…

Отец в своем репертуаре, играет так, что правила известны только ему одному.

— Я думал, ты будешь зол, что я попытался испортить тебе удовольствие от задуманного.

— Я был зол! Когда Ираида рассказала… Но быстро понял, что удовольствие можно получить разными способами. Пусть бракоразводный процесс не был шумным, но я от души налюбовался последними минутами пребывания Ираиды в моем доме. Вышло занимательно… И потом, я бы не уважал тебя, если бы ты не пытался мне помешать. Как прошло с Леной?

Сердце глухо спотыкается в груди. Эхо сбившегося удара разносится по крови.

— Я выполнил условия. Надеюсь, ты тоже выполнил свои?

— Марго отправят за решетку. Ее взяли якобы по анонимной находке. В сейфе куча наркоты, которую она скармливала своим девочкам…

Волна облегчения прокатывается по телу горячим валом.

Хорошо, что я встретил Шатохину. Задержись она там, в этом гадюшнике, черт знает, как бы все обернулось. Думать о ней невыносимо, но как же хорошо, что у нее появился шанс провести работу над ошибками…

— Ты улыбаешься, — замечает отец. — Скажи, мне просто любопытно. Эта девчонка… она, действительно, того стоит?

— Стоила. Все в прошлом.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Хм… Если эта мадам Тетерина будет настаивать на возобновлении отношений, ты от нее откажешься?

— Она не будет настаивать. Она даже видеть меня не захочет. Поверь, я об этом хорошо позаботился. Ей лучше держаться подальше от таких, как ты, и таких, как я.

* * *

Лена

Когда я попала в кабалу Марго, когда она грозила мне насилием и пообещала, что я буду работать в грязном клубе и раздвигать ноги перед всеми, кто захочет меня снять на ночь или на пару часов, я думала, что хуже ничего быть не может.

Однако теперь я поняла, худшее уже свершилось. Причем, свершилось оно только что, буквально, когда Марсель окатил меня с головы до ног презрительным откровением, снял квартиру, оставил денег и ушел.

Я совру, если скажу, что мне не нужны деньги. Нужны, еще как нужны… Но брать их я не собираюсь. Впрочем, как и жить в этой квартире.

Собираюсь я едва ли не сразу же после ухода Марселя. По сути, мне и собирать нечего, нужно только закинуть в сумочку ключи, конверт с деньгами и уехать.

Уползти в свою конуру, зализывать раны…

Больно в каждой клеточке тела. Невыносимо.

Хочется реветь без остановки и, добравшись до квартиры, которую я снимаю, именно так я делаю. Падаю на узкий, скрипучий диван в единственной комнате и плачу без остановки, пока не остается ни одной слезинки. Потом засыпаю с трудом, но едва проспав час, встаю, начинаю бродить по квартире, не в силах совладать с мыслями, грустью и наплывом боли.

Зачем это все?

Я вдруг перестаю видеть смысл во всем, что происходит вокруг.

Мои стремления обернулись пылью, ничем…

Села в лужу… Казалось, поймала счастье за хвост, но оказалось, это мираж.

Черт подери, в моем возрасте у девушек есть мужья, детишки… У Ульяны — целая куча детишек и любящий, заботливый муж. Без ума от своей рыжульки! А я тоже замужем. Но замужем за старым пердуном, вышла за него по расчету, а он толкнул меня в бездну с проблемами.

Любимого нет…

О Марселе и думать не хочется.

Зря я позволила себе мечтать и вновь в него влюбиться. Только теперь уже без флера идеального образа, который сама себе придумала. Я люблю его — настоящего, но я — настоящая, с проблемами, неидеальная не нужна совсем.

Он меня и за девушку не считает… Для него я навсегда останусь шлюшкой Элли, которую он снял на время, чтобы не было скучно. Я снова погружаюсь в пучину уныния, но из грустных раздумий вырывает звонок. Увидев, что звонит младшая сестренка Таисия. Я вытираю слезы, делаю несколько глотков воды и только потом отвечаю.

— Привет, Таечка! Давно не говорили. Как дела?

— Привет, а мама тебе не звонила?

— Нет, а в чем дело?

— Наверное, расстраивать тебя не хочет, — вздыхает Тая. — У нас тут дом отобрать хотят.

— Что?! Как это? Быть такого не может! Что стряслось?

— Чинуши какие-то приехали, проверяют, верно ли оформлены документы. К нашему дому прикопались… Говорят, незаконно живем.

— Что за глупости! Родители делали приватизацию…

— Да, только выяснили, что документы с ошибкой сделаны, и чинуши напирают, что нас выгнать можно. Дали три дня, чтобы съехали. Мама сейчас пошла разбираться к юристу, который этот дом и земли помогал оформить. Но говорят…

— Что говорят?

— Наши заметили, что чинуши по всем прошлись, чьи дома и участки на окраине. Даже к баб Вале заглянули, а у нее домишко совсем худой, а бабулька — глухая… Тоже выселять хотят! Тут такое намечается! Сожгут этих чинуш вместе с домом, где они остановились. У Чарских, — добавляет. — Кстати, к ним двоюродный брат приехал! Мажор! Тьфу! — сердится. — Козел!

Улавливаю