Одновременно он продемонстрировал баронам державную твердость: для него нет неприкасаемых, и его рука дотянется до каждого возмутителя спокойствия.

Однако сломить строптивую королеву не удалось. Она сохранила веру в конечную справедливость и надежду на светлое будущее. Ее сыновья, эти «рычащие львята», рано или поздно соберутся с силами и заявят о своих правах на власть! Никто ведь не опроверг предсказаний Мерлина!

Лишь в редких случаях, да и то по личному соизволению короля, она могла отлучиться из замка. С особой теплотой она вспоминала приезд в Винчестер дочери Матильды со старшими детьми и с мужем, герцогом Саксонии, Брауншвейга и Баварии. Генриху пришлось соблюсти внешние приличия и пригласить опальную королеву на встречу с ней. Рождество они встретили в Виндзоре, а с окончанием зимы Матильда с мужем и детьми вернулась в Германию. На этом семейная идиллия закончилось, и Алиеноре пришлось вернуться в опостылевшую обитель.

За годы неволи у нее выработалась привычка к ежедневным прогулкам по внутреннему садику замка. В нем все было устроено так, как это было принято в ее милой Аквитании и здесь она находила отраду для своей уставшей души.

В обыкновенный июльский день она отправилась на свою традиционную прогулку. Воздух был наполнен расслабляющим теплом и с чистого неба струилась успокаивающая синева. Она прошла по дорожке, обсаженной шалфеем с сочными фиолетовыми цветками и остановилась у невысоких кустов можжевельника. Терпкий запах бодрил душу и возбуждал желание действовать. Ей захотелось куда-нибудь идти, мчаться, лететь… Но что можно было сделать, находясь в глухом каменном мешке?!

Она с грустью посмотрела на скучный розмарин. И куда делись его синие цветки с дивным камфарным запахом? Лишь зеленые листья были неподвластны времени и во все времена года напоминали о вечности жизни.

С внутренним трепетом она подошла к любимому уголку сада, где под лучами живительного солнца нежились гордые багряные розы. Это были дальние потомки тех прекрасных цветов, ароматом которых она наслаждалась в Антиохии, в саду князя де Пуатье. Тогда его слуги успели передать несколько молодых росточков на уносивший ее корабль. Они выжили в долгом путешествии и отлично прижились в Аквитании. И как хорошо, что сын Ричард прислал сюда их саженцы! Теперь она могла подышать воздухом далекой молодости и вспомнить свои необычайные приключения на Востоке. В те времена ее часто сравнивали с прелестной розой, и она улыбнулась, вспомнив слышанные тогда персидские стихи:

Благоуханна и свежа

Растет привольно роза.

Но жизнь судьбою ей дана

Короткая, как греза.64

Тогда она еще не знала, что ее жизнь будет длинной, а вот счастье – коротким! Прошло сорок лет, мир как будто совершил магический поворот, и все стало воспоминанием. Погиб князь де Пуатье, скончался ее первый муж, король Людовик, умер ее старший сын, Генрих Молодой. На турнире в Париже сложил голову и другой сын, Жофруа. Совсем недавно в Брауншвейге угасла Матильда, отличавшаяся добротой, отзывчивостью и благочестием…

Смерть не уставала снимать страшный урожай, но и жизнь брала свое! Дочери были пристроены самым лучшим образом. Людовик выдал Марию и Алису за влиятельных французских графов. Генрих не уступил ему в чадолюбии. Договоренности о партиях для младших девочек были достигнуты еще до его войны с сыновьями. И их свадьбы состоялись уже после завершения конфликта. Четырнадцатилетнюю Элеонору выдали за короля Кастилии и Толедо Альфонсо, а одиннадцатилетнюю Иоанну – за короля Сицилии Вильгельма.

Она подошла к ухоженным зарослям дигиталиса. Его яркий наряд из пурпурных колокольчиков с пятью овальными выступами, притягивал взгляд, и она невольно улыбнулась. Народное поверье гласило: хитрые лисички надевают эти цветки на свои лапки, чтобы защитить их от холодной утренней росы. Она подумала, что этим плутовкам живется легко. А вот ей, известной своим прямодушием, жить совсем не просто! Стоило ей открыто выступить за исконные права своих сыновей, как она лишилась свободы!

Ее размышления прервали чьи-то торопливые шаги. Повернувшись, она увидела бегущего по дорожке дворецкого. Его лицо пылало и губы дрожали. Тяжело дыша, он остановился в нескольких шагах от королевы. Едва сдерживая нетерпение, она спросила:

– Что-то случилось?!

– Да, – он сдавленно выдохнул. – Умер король Генрих!..

Алиенора растерянно перекрестилась. Она ожидала чего угодно, только не смерти мужа. Горло ее перехватило и помолчав, она прошептала:

– Как это произошло?

– Находясь в замке Шинон, он занемог и лег в постель. В это время ему принесли список предавших его людей… И первым в нем значился его любимый младший сын!

Алиенора воскликнула:

– Иоанн перешел на сторону Филиппа?!

– Как оказалось, да!

– И что же король?

– Он потемнел лицом, отослал от себя всех придворных и несколько дней ни с кем не разговаривал. А потом у него пошла горлом кровь…

Невероятная новость потрясла христианский мир. В мгновение ока вокруг Алиеноры возникла новая реальность. Сами собой распахнулись закрытые доселе двери, и взоры надзирающих стали подобострастными. Свобода звала к действию, и королева ощутила в душе давно забытую легкость. Прежде всего, она решила освободить из заключения несправедливо осужденных. Она пронеслась по Англии очистительным вихрем и повсюду восторженные подданные приветствовали ее, как избавительницу от жестокого произвола покойного короля.

Но главным ее делом стала коронация Ричарда. И здесь возникли серьезные трудности. Он хотя и родился в Оксфорде, однако наезжал в Англию лишь изредка и не знал местных традиций и языка. Так что островитяне считали Ричарда чужаком. А вот Иоанн, любимец покойного короля, был хорошо известен не только лондонцам, но и жителям других городов. Вполне можно было ожидать, что сторонники Иоанна провозгласят его королем, воспользовавшись отсутствием Ричарда.

Алиенора с легкостью преодолела все препятствия! Она приступила к подготовке торжеств так, как будто вопрос о кандидатуре короля был решен давно и бесповоротно. Она отдавала твердые распоряжения придворным и с должной вкрадчивостью договаривалась с епископами и сеньорами. Спокойной уверенностью она воодушевила своих сторонников, укрепила колеблющихся и лишила воли сопротивляющихся.

Тем временем Ричард закончил неотложные дела на континенте и устремился в Англию. На исходе лета он высадился в Портсмуте и триумфально въехал в Винчестер, где его с нетерпением ждала королева-мать. Они встретились у входа в замок. После взаимных приветствий Ричард встал перед ней на одно колено и склонил голову. Она смотрела на повзрослевшего сына и гладила его по всклокоченной шевелюре. Так она часто делала в его детстве, когда хотела успокоить или ободрить его.

Однако сейчас на воспоминания не было времени. Она подняла его и увлекла в замок. Пройдя через главные ворота, они оказались внутри каменной громады, где никто не мог