сиденье, во рту пересохло, в груди тяжесть. В салоне пахнет кожей и лимонами. Я вдыхаю этот запах, пока следуем за вереницей машин, уезжающих от парома. Вспоминаю, сделанные мной фотографии и прокручиваю их, чтобы отвлечься. У меня есть фотография Грир в окружении пастельного заката. Оно такое эффектное! Свет падает на ее обнаженное плечо, откуда выглядывает татуировка. Очень красивая. Я выкладываю это в Instagram — потому что это одна из лучших фотографий, которые когда-либо делала — надеясь, что Кит увидит ее. Посмотри, что у меня есть о тебе. Он фиолетовый!

Я подписываю эту фотографию словами Грир. Может быть, люди, которые насытились этим. Или люди, которым было недостаточно. Или люди, которые слишком поверхностны, чтобы оценить всю суть происходящего. #ПРАВДА

Поездка от Кингстонского парома до Порт-Таунсенда занимает около часа, в зависимости от того, с какой скоростью ехать. За этот час фотография Грир набирает три тысячи лайков, а мой Instagram — тысячу новых подписчиков. Я отслеживаю лайки в двух блогах, которые перепостили фотографию, и у каждого блога более тридцати тысяч подписчиков. Я прочитала комментарии к фотографии, краснея от того, что они говорят как о Грир, так и о таинственном фотографе. Кит не из тех, кому она понравилась. Ему понравилась чужая через несколько минут после того, как я опубликовала фотографию Грир, так что теперь знаю, что он ее видел.

​— Вау, — говорит Грир, когда открывает свой Instagram. — Очень красиво!

​— Чистая случайность, — говорю я. — Я никогда еще не делала что-то подобного.

Она ставит машину на стоянку возле консервного завода.

— Возможно, сегодня — самое время для фотографий. Убедись, что следующий будет еще лучше.

Я поджимаю губы.

— Хорошо.

Я собираюсь открыть свою дверь, но Грир хватает меня за руку и сжимает ее.

— Я иду дальше, Элена, — говорит она. — Ты можешь любить кого-то всю свою жизнь просто так. Даже можешь жить с этим. Наша дружбу это не изменит.

Я натянуто улыбаюсь.

— Конечно, но это не так. Он не мой. Если бы это было так, я бы здесь не была.

— Неправда, — говорит она. — Я хочу, чтобы он был счастлив.

​— Легко говорить, пока человек, которого ты любишь, не будет счастлив с другим. Девушки всегда выбирают мужчин, а мужчины всегда выбирают не тех девушек. Это вечный круговорот.

Интересно, помогала ли она себе или мне, когда заставляла пойти с ней на свадьбу?

На этот раз она не пытается остановить меня, когда я выхожу из машины. Бежевая сучка тоже может говорить вещи, которые имеют смысл.

Глава 44

#НЕЗНАКОМЕЦ

После того, как твое сердце разобьется, предстоит многое переделать. Например, изменить свою точку зрения. Что делать, если нет желания есть, пить, работать, играть, любить, спать, говорить или думать? Исцелиться. Сфокусируйся на незначительных, глупых вещах, которые делают тебя счастливым каждый день. Например, вынимать коробку с носками и каждый из них перебирать. Выкладывать красивые депрессивные фотографии Порт-Таунсенда в Instagram, которые собирают тысячи лайков. Независимые рекламщики платят мне за то, чтобы я делала снимки и публиковала их. Я просто бежевая сучка со своим мнением. Вино делает меня счастливой. Каждый вечер я осушаю целую бутылку и туплю в стену. Мне даже нравится просыпаться с головной болью и выворачиваться с похмелья. Это помогает сосредоточиться на чем-то другом, помимо внутренней депрессии. Настроение меняется с каждым часом, из-за чего чувствую себя сумасшедшей. Как и вчера, когда я стояла, глядя на воду, почувствовала гордость, потому что в тот день впервые не было желания утопится в ней. Однако спустя два часа я держала в руках пакетик с крысиным ядом, задаваясь вопросом, каков он на вкус. Грир говорит, что я должна вернуть свою силу.

— Как? — Спрашиваю я.

Она морщится, делая вид, что задумалась, прежде чем, наконец, произносит:

— Помнишь, в «Пиратах Карибского моря» когда Калипсо…

Я никогда не встречала никого, кто бы так убедительно сравнивал с чем-то Дисней. Поняла. Теперь думаю. В любом случае, это заставляет меня смеяться.

Я другая. Кит показал мне кое-что, поэтому я сосредотачиваюсь на этом — чему научилась, а не на том, чего нет. Я заметила, люди, на самом деле, не смотрят в глаза, потому что сосредоточены на другом. На чем-то внутри. Я стараюсь смотреть в глаза всем, чтобы они знали, что я открыта для них. Вот что Кит сделал — открыл мне глаза. Я хочу видеть людей. Также поняла, что чем больше видишь людей, тем больше они доверяют тебе свои секреты. Филлис рассказывает, что в пятнадцать отдала мальчика на усыновление. Покупательница поделилась тем, что она собирает камни цвета глаз своего бывшего, а ее муж думает, что ее «каменный сад» — лишь страсть к минералам. Незнакомка признается, что две недели назад ее изнасиловали. И подобных историй нескончаемое множество. Когда ты заботишься, люди это чувствует. И затем, получив звание «городского секретоносителя» понимаю, что благодаря Киту я стала лучше.

Различие в жизни — важно. Мы понимаем, что такое свет, потому что знакомы с тьмой и можем их сравнить. Сладкое становится слаще после того, как съедаем что-то горькое. То же самое и с печалью. И важно испытать, принять ее, чтобы по-настоящему познать счастье. Я была застывшей, пока не появился он. И, возможно, сейчас мне больно. Но разве это не то, что должна делать любовь? Заставить тебя чувствовать, быть смелым, посмотреть на себя с другой стороны?

Через месяц после отъезда Кита во Флориду мне на консервный завод пришла посылка с его обратным адресом, нацарапанным в верхнем левом углу. Я оцениваю, исследуя пальцами конверт. Страницы. Страницы, страницы, и страницы. Я не открываю его, зная, что внутри. Слова, которые он хотел сказать. Но не успел. У меня тоже есть книга. Но я пока не готова. Неделями она хранится в моей сумочке, просто чтобы почувствовать ее тяжесть на плече. Нераспечатанную и отчасти проигнорированную. Мне страшно прикасаться к этим страницам. Они могли бы рассказать совсем иную историю, чем ту, которую ожидаю, но подход Кита и его появление в Порт-Таунсэнд заставляют поверить.

Однажды, вскоре после Рождества, я иду в бар на Уотер-стрит под названием «Сирены». Сзади бара до сих пор висит рождественский