востоку от Мадагаскара. Корабль был сильно поврежден во время шторма, и, когда пираты на него напали, команда не оказала никакого сопротивления. Среди пассажиров на борту находился вице-король Гоа. Согласно «Всеобщей истории пиратов» Джонсона, стоимость бриллиантов на борту составляла от трех до четырех миллионов долларов. В книге рассказывается, как пираты прибыли на Мадагаскар для килевания и поделили добычу, которая составила по 42 бриллианта каждому. Захваченный Генри Эвери корабль «Ганг-и-Савай» и сокровища с него по разным оценкам составляли от 200 до 300 тысяч фунтов стерлингов. Большинству пиратов приходилось довольствоваться гораздо более скромными суммами.

Кроме сокровищ Кидда, в золотую эпоху пиратства лучше всего было описано награбленное Сэмом Беллами. На поднятом с морского дна корабле Беллами «Уида» историки обнаружили впечатляющее количество монет, золотых слитков и африканских ювелирных изделий. Там было найдено 8397 монет различного номинала, в том числе 8357 испанских серебряных и 9 золотых монет, которые вместе стоили 4131 пиастр. Кроме того, нашли также 17 золотых слитков, 14 золотых самородков и 6174 кусочков золота и некоторое количество золотой пыли[353]. Среди африканского золота было найдено почти четыреста аканских ювелирных изделий, в основном золотые бусы, подвески и орнаменты. Нельзя дать точную оценку найденных на Уиде сокровищ, и сообщения в прессе о том, что их стоимость оценивается в 400 миллионов долларов, чудовищно спекулятивны. Но эти находки, вне всякого сомнения, показали, что в руки некоторых пиратов действительно попадало огромное количество золота и серебра.

Желание разбогатеть всегда было самым главным мотивом для того, кто становился пиратом. Завладев такими богатствами, как у Генри Моргана, Генри Эвери, капитана Кидда или Сэма Беллами, человек мог бросить суровую жизнь в море. Он получал возможность проматывать свои деньги в борделях или пить дни напролет в какой-нибудь веселой таверне. Ему больше не пришлось бы рисковать жизнью на африканском побережье, где можно умереть от малярии или тропической лихорадки, пока корабль ожидает партию рабов. Он мог полакомиться свежим мясом и хорошим вином вместо заплесневелых корабельных галет, солонины и дурно пахнущего пива.

Моряков привлекали истории о пиратских королевствах на Мадагаскаре и в Вест-Индии, где все были равны, где у каждого в пиратской команде было право голоса и где награбленное справедливо делили на всех. А более рисковым пиратство давало возможность покинуть серые, холодные пейзажи Северного моря или берега Ньюфаундленда и отправиться бороздить теплые голубые воды Карибского моря. Некоторые были вынуждены уйти в пираты из-за отсутствия другого выхода. Два самых больших всплеска пиратской активности произошли, когда после долгих периодов морских противостояний объявляли мир, и множество моряков остались без работы. Когда в 1603 г. происходившие 50 лет военные столкновения между Англией и Испанией наконец прекратились, сотни моряков Королевского флота и каперских кампаний были выброшены на улицу. Единственное, что они умели, – работать на корабле, и многие из них стали пиратами. Следующие 30 лет пираты нападали на корабли в Ла-Манше, эстуарии Темзы и Средиземном море.

Второй всплеск пиратской деятельности произошел после подписания Утрехского мирного договора 1713 г. между Англией, Францией и Испанией. Численность моряков в Королевском флоте в 1703 г. составляла 54 785 человек, а в 1715 она сократилась до 13 430, в результате чего 40 000 человек остались без работы[354]. Не существует доказательств, что эти люди вступили в ряды пиратов, и Маркус Редикер отмечал, что большинство пиратов изначально работало на торговых судах, а не в Королевском флоте, но многие люди того времени связывали рост числа пиратских нападений после подписания Утрехского мирного договора с большим количеством безработных моряков. В особенности они обвиняли испанцев в том, что те выгнали рубщиков кампешевого дерева из заливов Кампече и Гондураса после подписания мира, а также винили каперов. В конце XVII в. было выдано множество каперских свидетельств, особенно в Вест-Индии. Мирный договор положил этому конец, и губернатор Ямайки предупредил власти в Лондоне о вероятном исходе: «После отмены наших каперских экспедиций в Порт-Ройале и Кингстоне стало появляться все больше моряков, которые не могут найти работу и которые, боюсь, из-за отсутствия у них какого-либо дела могут в скором времени нас покинуть и заняться пиратством»[355].

Признания осужденных пиратов, ожидающих казни, тоже дают представление о том, что побудило людей стать пиратами. Некоторые винили жестоких капитанов, но большинство – пьянство, которое сбило их с пути истинного. Перед казнью в Бостоне в 1724 г. Уильям Уайт сказал, что его погубило спиртное и что его заманили на борт пиратского корабля, когда он был пьян. Джон Арчер, которого повесили в тот же день, признался, что совершал преступления под действием крепких напитков, и это для него стало хуже смерти. Но главными соблазнами пиратской жизни были нажива и богатство, точно так же, как и для всех бандитов, разбойников и воров на протяжении истории.

11

Охота за пиратами

История Черной Бороды и его ужасной смерти до такой степени обросла легендами, что ее можно было бы списать на богатое воображение капитана Джонсона. Однако забрызганные соленой водой судовые журналы военно-морских офицеров, которые сталкивались с Черной Бородой, доказывают, что он был реальным человеком. В Государственном архиве лондонского района Кью хранится бортовой журнал капитана военно-морского корабля «Лайм», в котором описывается экспедиция «в Северную Каролину на поиски Тича», а в Национальном морском музее в Гринвиче есть бортовой журнал Роберта Мейнарда, старшего лейтенанта военно-морского корабля «Перл», который руководил флотом, победившим самого известного из пиратов. Запись Майнарда от 17 ноября 1718 г. гласит:

Ветер слабый, погода спокойная. Сегодня я получил от капитана Гордона приказ взять под командование 60 человек с кораблей Его Величества «Перл» и «Лайм» на борту двух маленьких шлюпов, чтобы сокрушить пиратов, которые находятся в Северной Каролине. В этот день мы с этими шлюпами под моим командованием снялись с якоря и отправились в путь, имея на борту необходимые в экспедиции провизию, оружие и боеприпасы[356].

Человеком, ответственным за организацию экспедиции по поимке Черной Бороды, был Александр Спотсвуд, губернатор Вирджинии. Спотсвуд получал множество жалоб на пиратов от торговцев Северной Каролины. Он считал, что правительство провинции слишком слабо, чтобы сдерживать пиратов, и был очень обеспокоен тем, что разбойники могут закрепиться на острове в заливе Окракок, превратив его в общее место встречи для всех пиратских кораблей в регионе. 24 ноября 1718 г. он издал указ, в котором предложил награду за заключение под стражу или убийство пиратов:

…за Эдварда Тича, повсеместно известного как капитан Тич, или Черная Борода, – сотня фунтов, за каждого другого капитана пиратского корабля, шлюпа или иного судна – сорок фунтов, за каждого лейтенанта, штурмана, квартирмейстера, боцмана и плотника – двадцать фунтов, за каждого офицера низшего ранга – пятнадцать фунтов и за каждого рядового