Рома хмыкнул.

— Она будет в ужасе.

Я шлепнула его, потому что он вывел меня из себя. Он прекрасно знал, как это сделать.

— Только попробуй так поступить! Я тебе глаза выцарапаю.

Он покачал головой и поразил меня до глубины души все тем же пугающе-настойчивым тоном:

— Прятаться глупо. Мы можем рассказать им однажды.

— НЕТ!

— Не в ближайшее время. Однажды.

— Я сказала, нет! Никогда!

Наклонившись, я сжала его горло пальцами. Не прям уж душила, но он должен был понять, что я не шучу и не кокетничаю с ним. НЕТ! НЕТ! НЕТ!

— Поклянись! Ты не расскажешь и не подставишь меня. Я никогда с тобой не заговорю, если ты сделаешь это.

Рома сверлил меня нечитабельным взглядом. Господи, мне бы залезть в эту голову и побрести по дебрям его жутких мыслей! Кажется, там бесконечные лабиринты, заполненные мрачным туманом. Я не ослабляла хватку, ожидая его обещания.

— Хорошо. Поклянусь, если ты поклянешься забыть о Черте и деньгах. И мы больше не обсуждаем ни то, ни другое.

Я сузила глаза, отпустила его шею и вовсе встала. Сложила руки на груди и начала нервно расхаживать по комнате.

— Ты такой… Мерзкий манипулятор!

— А ты золотце, — саркастично подметил он, продолжая смотреть в потолок.

— Ты ведь специально меня напугал, да? Чтобы выудить дурацкое обещание. Хорошо! Я обещаю. Не хочешь рассказывать? Пожалуйста. Сам же себе сделаешь хуже, потому что я, наверное, единственный человек в твоей жизни, который всегда тебя поддержит, поймет и простит. И да, я бы простила, если бы ты ограбил банк.

Это все, что я хотела ему сказать. На этом направилась к себе, чтобы надеть что-то приличнее порванных домашних шорт. Я злилась. Думала о всей этой его скрытности, а ругала себя. Кажется, я уже перестала ощущать границы наших отношений. Чего я хочу от Ромы? Понятное дело, быть с ним, находиться рядом, наслаждаться лучшими моментами. Но как долго? Пока не надоест? Пока мы оба не наиграемся? Это ведь все несерьезно, не может быть. Тогда сколько времени есть у «нас»? Рано или поздно обсудить это придется. Вернее, рано или поздно придется все оборвать…

Руки сами потянулись к новенькому белому сарафану чуть выше колена — подарок мамы. Почему-то именно сейчас захотелось быть назло всем красивой и до чертиков соблазнительной. Так я и сделала, надев знойное платье и подрисовав стрелки на глазах.

— Пора ехать за тортом, — крикнула я, направляясь в коридор. — Ты идешь?

— У тебя других вариантов нет.

— Варианты есть всегда! Могу вызвать такси.

Рома догнал меня на лестнице и издевательски шепнул в макушку, едва не распевая:

— Нет у тебя вариантов, Мил. Нет их. Ты со мной и все.

— Это ты со мной, — огрызнулась я. Ну правда ведь! Торт меня попросили доставить.

— Да пускай!

В город сегодня мы доехали с большим трудом. От пробок на дороге хотелось выть. К счастью, доставка торта не горела, у нас с Ромой был в запасе целый час. Так что когда мы оказались на месте, я с радостью приняла предложение попить кофе в уютной кафешке, по совместительству кондитерской. Пока милая женщина пекарь запаковывала наш заказ в коробку, Рома задумчиво рассматривал витрины с тортиками и пирожными на любой вкус и цвет.

— У вас есть что-нибудь с малиной? — спросил он.

— Ну хватит уже! — заворчала я и ущипнула его. А он сжал мою ладонь и завел себе за спину, внимательно слушая женщину. К слову, с малиной у них было много чего. И к моему удивлению Рома заказал торт.

— На пятницу получится?

В пятницу был мой День рождения, и теперь я с подозрением смотрела на довольную улыбку, которая расплылась на лице Ромы, когда он получил положительный ответ.

— А надпись можно? Я оставлю на бумажке. А ты иди, выбери нам какие-то эклеры сейчас, — это уже мне. Рома подтолкнул меня к соседней витрине, еще и рукой помахал, мол, давай-давай, проваливай.

Я, конечно, выбрала, но косилась на него все время. Он отдал женщине листок, расплатился за заказ и забрал два стаканчика с латте. Мы уселись на уютные диванчики друг против друга в довольно просторном зале, нашли место у окна. И повисла пауза. Не то чтобы неловкая, скорее, предвкушающая.

— Надеюсь, ты написал «С Днем рождения, Мила». И ничего другого, — не выдержала и заговорила первой.

Рома беззаботно отпил свой латте, будто и вовсе меня не услышал. Но по глазам же я видела, что нет! Не это он заказал. Глаза светились предвкушением очередной пакости.

— Там мое полное имя, да? Я его ненавижу, ты же знаешь.

И опять тишина. Зло рыкнув, я скомкала салфетку и бросила в него. Вредный, до мозга костей!

— Пока мы не ушли, хорошенько подумай! — не унималась я. — Надпись должна быть такой, чтобы родители…

— А причем здесь они? — оборвал Лис возмущенно.

Я задумалась и заулыбалась, представив себе странную картину. Ночь. Темно и глухо. Рома достает испод кровати торт, и мы втихаря его лопаем, чтобы никто не увидел страшно-загадочную надпись. Уничтожаем, так сказать, доказательства.

— Значит, им не покажешь. А со мной хоть поделишься?

Рома сделал вид, что задумался.

— Если хорошо попросишь.

— Боже! — я сокрушенно застонала. — Дожилась… Нужно заработать торт на собственный День рождения! А знаешь, что?! У мамы мне выпрашивать не придется.

— Да, но… — он снял пенку от латте со своих губ и попытался испачкать мое лицо. После недолгой борьбы и моих неловких попыток увернуться, я осталась с белыми усиками, а Рома — с довольной улыбкой. — Мой торт вкуснее.

Ну кто бы сомневался, умник!

— К тому же, не факт, что мамин ты получишь.

— Она приготовит мой любимый, с безе! — заверила я. — Это уже традиция.

Рома понимающе закивал, как бы соглашаясь, но все же нет!

— Она может приготовить хоть десять тортов, но если в пятницу кто-то, ну скажем, украдет тебя, ты не сможешь их попробовать.

Я послала ему скептический взгляд.

— В пятницу? Прямо в мой ДР?

— Вечером, — уточнил Рома. Конечно, чисто гипотетически. — На нашем месте.

Я засмеялась.

— У нас есть «наше место?» Балкон, что ли?

Он послал мне возмущенный взгляд, так и говоря: «Дурочка, что ли?» Это насмешило меня еще больше. Выходит, озеро.

— Знаешь, а этот кто-то нахал!

Его ответ я так и не услышала. И улыбка мгновенно погасла, когда он посмотрел куда-то над моей головой. Когда я проследила за его взглядом, и сама застыла в оцепенении. Лия. Я как-то сразу поняла, что это она, а не Катя, хотя похожи девушки словно сестры. И все же Лия другая. Сестра Черта опасная — в ней та же отталкивающая энергетика, что и у ее брата. Она, оказывается, сидела за соседним столиком, пряталась за спинкой диванчика. Как долго она там была? Как многое слышала? Судя по насмешливому и одновременно стервозному выражению лица, выводы сделать успела.