– Железные двери и решётки, неужели это так необходимо? – удивился я.

– Демоны сильны сами по себе, – пояснила Жрица, – но некоторые обладают мощью гораздо большей. Сложно контролировать себя, когда тело от боли выворачивает наизнанку.

Дверь открылась и в нос ударила вонь немытого тела и гноя. Ком так и подступил к горлу, но я взял себя в руки и шагнул в темную комнату.

– Многие становятся светочувствительными, – это было чем-то вроде оправдания от медсестры на забитое досками окно.

Я медленно подошёл ближе, ясно чувствуя приближение по коридору трёх точек жизни.

– Это ещё что? – насторожился я обернувшись на дверь. – Кто идёт сюда?

Лукреция, кажется, удивилась моему вопросу, а вот медсестра слегка поклонилась и развеяла сомнения:

– Это персонал для того, чтобы приступить к санитарной обработке вылеченного пациента.

– Хорошо, это вы правильно.

В двери показались другие краснокожие медсестры, но заходить внутрь не стали, лишь весьма невежливо прикрыли носы. Я же склонился над подобием человека в постели. Хотя, это сложно было назвать даже нарами, нечто вроде тонкой сетки, застеленной тряпками, что уже были сбиты движениями больного. Под ним стояла бадья для соков, которая, скорее всего, и воняла.

Но то, что лежало на этом, лишь отдаленно походило на человека. Он был чёрен, радужное грязное сияние ходило волнами по тощему голому телу, или даже скелету. Как он вообще мог быть ещё жив?! Ещё и прикован кандалами по рукам и ногам к стене. Вместо лица месиво, даже глаз не видно. Дыхание еле слышно.

– Вы готовы? – я обернулся к девушкам.

Они кивнули и встали справа и слева от меня, расположив руки над страдальцем.

Он не кричал, он просто выгнулся в агонии, а потом начал яростно дергаться по кровати, и всё это даже без стонов, лишь хрипы и свисты. Я увидел его обнаженное бледное тело, точнее скелет, обтянутый кожей. Это был именно мужчина, причём дракон – отросшие и скомканные остатки не выпавших волос, а также огромные белки глаз с зеленой радужкой, которые он выпучил от пронзившей его боли с начала исцеления.

В какой-то момент мужчина слабой хваткой схватил меня за руку и эти полные ужаса глаза будто заглянули внутрь меня. По спине пробежали холодные мурашки… Что? [Анализ]?

Это длилось буквально секунду и он вырубился.

– Кто это? – спросил я.

– Девочки, помогите! – медсестра рядом со мной махнула рукой троице у двери. – Приведите его в порядок и откройте окно.

Когда мы вышли, медсестра повела нас далее по коридору к другой железной двери. Я предполагал, что работы будем много, так что заранее забился манной почти под завязку, этого должно было хватить.

– Кто это был? – вновь спросил я.

– Думаю, вам его имя мало что скажет, – тихо сказала Лукреция под моим вопрошающим взглядом. – Так что я назову его сына, уж его вы знаете наверняка. Венедикт Гинуций, инквизариус Теурия.

Я посмотрел на медсестру, что держала ключ для новой двери и выжидающе смотрела на меня.

– Открывайте, – сказал я ей.

Дверь с характерным скрипом открылась и в нос вновь ударила вонь.

***

Приходилось довольно долго прятать от Розалии Адских Псов, и всё из-за их внешности. Одно дело показать Вира, а другое огромных дымящихся чернотой собак с жуткими красными глазами.

Однажды я сидел на своём любимом месте на склоне холма, где открывался вид на замок Больдо. Я гладил лежащего слева от меня Хугина, Мунин же в это время делал обход территорий. [Аура Жизни] сообщила о приближении Розалии, хоть точно я и не мог знать, что это она. Но сам пригласил её немного посидеть на свежем воздухе с полчаса назад.

– Не бойся, – сказал я обернувшись к ней.

– Что это? – она с ужасом смотрела на Пса с безопасного, как ей казалось, расстояния.

– Это Хугин, один из бесов, что создал прежний Аветус. Знаешь, он тоже сразу признал меня за своего.

– Это тот первый встреченный тобой бес? – настороженно спросила она.

– Да, именно он.

– Я думала, что бесами называют краснокожих демонов.

– Садись рядом, я всё тебе объясню.

Да уж, объяснить следовало. Розалия до сих пор ничего не знала о составе моей армии, и эту информацию следовало преподнести дозированно и как можно более аккуратно.

Девушка очень медленно приблизилась, такая повзрослевшая, что я не мог это не отметить. Уже сложнее было воспринимать её как ребёнка, но что будет дальше, когда она превратится внешне во взрослую девушку? И пусть ей уже за двадцать, внешний облик сильно влияет на восприятие, а также её наивность.

– Демоны могут создавать бесов, – сказал я когда она уже села.

В этот момент Хугин не вовремя зевнул, обнажая свой частокол острых зубов. Я тут же виновато улыбнулся Розалии и потрепал Пса между ушей, после чего он положил свою голову мне на колени.

– Не бойся его, – снова повторил я. – Хугин тебя не тронет, он добрый.

Ага, добрый. Тут мне вспомнилось, как один из Псов оторвал Крине руку, когда та просила Фавония убить тыкая в меня пальцем. Но моей наивной подруге лучше таких подробностей не знать, по крайней мере, пока.

– Он… Страшный, – наконец сказала она.

– Это только внешне. Если хочешь, то можешь погладить его.

Тут мне прилетело послание от Хугина с обвинением в том, что я дурак. «Потерпи, так надо», – был мой ответ.

– Нет, я лучше как-нибудь потом.

– Ещё его называют Адским Псом.

– Звучит угрожающе.

– Демоны любят угрожающие прозвища.

– Да, ты говорил об этом.

– Прежний Аветус создал Адских Псов, а Тьма их благословила. Видишь этот дымок? Он означает, что бес особенный, и это действительно так.

– Адских Псов? Их несколько? – насторожилась Розалия.

– Их всего два, Хугин и Мунин. Но не только поэтому они уникальные, у них есть своя воля, они очень умные и я умею с ними общаться.

Девушка недоверчиво смотрела на меня, на что я улыбнулся.

– Это действительно так, Анна тоже умеет с ними разговаривать. Если тебе что-то понадобится, то попроси об этом одного из Адских Псов, они или исполнят просьбу, или отведут к тому, кто сможет.

Меня напрягла острая неприязнь Розалии к Хугину, похоже, придётся повременить с показом армии. Сложно будет объяснить ей, что гоблины, тролли и прочие твари теперь её союзники. На моей стороне то, что обратного пути для Розалии нет, она принесла клятву двум богам, но это не значит, что я могу себе позволить быть более прямолинейным.

Мы сидели молча, пока я размышлял над сложностями введения Розалии в курс дел.