Что значит «чужая душа — потемки»? Когда Козья Ножка вскрывает сейф, то после его ухода там ничего уже не остается. Вор он и в Африке вор. Но у Артема были свои цели, что и перевернуло ситуацию с ног на голову. Этого не мог предвидеть ни один стратег. Рассуждал он абсолютно логично. Странным и непонятным выглядело бы, принеси он княгине марки и скажи, что сам нашел вора и отобрал у него награбленное. Возникло бы немало вопросов. В том числе и у следствия. А привлекать к себе внимание вовсе не соответствовало его интересам. Вернуть марки хозяйке должен следователь. Вот почему Артем не стал брать их, а сделал все наоборот: к двум маркам, лежащим в конверте, он положил третью. Что касается денег, тут он выполнил обещание, данное вдове Бородина, оставшейся с ребенком на руках. Артем отсчитал сто тысяч и не долларом больше, после чего сменил код и захлопнул сейф. Теперь ни Добронравов, ни Кира не могли открыть его. Придется либо взрывать, либо приглашать представителя фирмы, на что уйдет не менее трех-четырех часов.

Свою работу он сделал быстро. Когда позвонила Ника и сообщила о прибытии Киры и Давида, у него еще оставалось время. Он потер руки. Голубки попадутся в одну сеть. Он снял трубку телефона и глянул на часы. Успеет сделать звонок и уйти незамеченным.

Спустя пять минут в кабинет следователя Трифонова, где присутствовала вся следственная бригада, вошел дежурный по городу подполковник Евтюхов.

— Разрешите доложить. Срочное сообщение.

— Говори, подполковник.

— Только что в дежурную часть звонил вор-медвежатник Козья Ножка и оставил для вас сообщение.

— Откуда звонил? — привстал с места Куприянов.

Евтюхов глянул в блокнот.

— Из квартиры, где проживает Кира Леонтьевна Фрок. Он сказал, что не может вскрыть сейф, и велел вам срочно прибыть по данному адресу с представителем фирмы, понятыми и экспертами. В сейфе лежат три украденные марки. В доме находится хозяйка и адвокат Добронравов. Их можно взять с поличным.

— Провокация? — спросила Наташа Рогова.

— Вряд ли, — задумчиво протянул Трифонов. — Видимо, Добронравов чем-то насолил этому парню.

— Александр Иваныч, она же нам дверь не откроет.

— Конечно, нет. Я свяжусь с прокурором. Лети, Наташа, за санкцией и прямо из кабинета прокурора — к Кире. А мы позвоним ей по мобильнику от ее квартиры. Если она поднимет трубку, ей ничего не останется делать, как открыть нам дверь. Если откажется, мы вправе будем взломать. Двух человек надо поставить под ее окнами, чтобы не смогла ничего выкинуть. Но где взять специалиста по сейфам? Мы даже не знаем его марку.

— Знаю, — сказал Куприянов. — Я же был у нее дома. Номерной сейф «Мозар». Когда я к ней пришел, она из него что-то доставала. Он скрыт за картиной на стене в гостиной.

— Глазастый. Молодец. Ладно, вперед, не будем терять времени.

Когда машины выехали из управления, Ника везла Артема в аэропорт. Так он попросил. В руках он держал черную полиэтиленовую сумку. Ника не сомневалась, что марки у него. Сегодня ночью она в этом убедится. Ключи от их любовного гнездышка валялись в ее сумочке. Ника заранее запаслась шампанским и знала, что Артем спит крепко. Карманы его она проверит, но марки не возьмет, уверена — он сам их отдаст.

В Пулково Артем велел ей оставаться в машине, а сам ушел. Возле турникетов, где шла регистрация на рейс Санк-Петербург — Харьков, он нашел Оксану Бородину и вручил ей пакет со ста тысячами долларов. Женщина не верила своим глазам. Первостатейный вор сдержал свое слово и отдал ей деньги. Пожалел чью-то вдову с чужим ребенком! Она едва не прослезилась. Ей очень хотелось сказать ему: «Дурачок, тебя же обманывают! Никакая я не вдова и в Харькове отродясь не была. Зовут меня Машка Куроносова, я кассирша из супермаркета и бывшая сожительница мента поганого Трапезникова, и взяли мы тебя на понт! А наняла нас одна стервозина по имени Кира». Но ничего этого Маша Курносова не сказала. Она смотрела вслед убегающему парню, который обеспечил ее будущее и уже забыл о ней. А Кира дала ей всего двадцать тысяч за то, что сегодня поздно вечером она вылетит во Францию под именем Киры Фрок и поселится в Каннах в гостинице «Риц». Кира дала ей свой загранпаспорт с Машиной фотографией, билет на самолет до Ниццы и аудиокассету. Маша должна сидеть в гостинице и ждать. После звонка Киры позвонить в Питер Добронравову и поднести трубку к магнитофону, где будет запущена данная ей аудиокассета. После того как пленка кончится, повесить трубку. Звонок надо сделать за счет Добронравова. После этого Маша Курносова может делать все, что ей взбредет в голову. У нее есть вполне приличные деньги. Что еще надо? Видеть каждый день пьяную рожу Трапезникова и получать от него оплеухи? Да она не только во Францию, она и на Северный полюс от него сбежала бы. Пожалел ее Господь, избавил от подонка да еще компенсацию выплатил. Маша прижала пакет к груди и пошла к выходу. Самолет на Харьков давно уже улетел.

В ту же ночь Мария Курносова с сияющей улыбкой взошла на борт белокрылого лайнера рейса Москва — Париж. Вот бабе счастье подвалило!

А Ника в это время обливалась слезами на кухне, пока Артем крепко спал. Его бумажник был пуст, а с Юлькиного конверта пропала последняя марка, вместо того чтобы появились две недостающие. Она не могла понять, что же произошло? Как такое могло случиться? Куда он дел марки. Ведь они ему не нужны, а она билась за них не на жизнь, а на смерть.

Ника опрокинула рюмку коньяка себе в рот и поставила ее на стол, едва не разбив от удара.

— И ты представляешь, тетя, что выдумал этот придурок?! Я-то, наивная, решила, что Артем спрятал марки где-нибудь в подъезде. Ну, чтобы не влипнуть с поличным. А он оставил их в сейфе и вызвал туда Трифонова. Справедливость, по его мнению, восторжествовала. Вчера дядя Саня торжественно вручил мамаше марки. Все! Черта с два я их теперь увижу. И Артем у матери их воровать не будет. Спелись голубчики! А я-то дура…

— Ну все, угомонись. Возьми себя в руки. — Нелли Юрьевна закурила «Беломор» и с улыбкой посмотрела на расстроенную племянницу.

— Ты должна радоваться, а не вешать нос. Странно, почему Александр Иваныч не арестовал Добронравова и Киру. Кажется, у него набралось достаточно багажа на эту парочку.

Ника махнула рукой:

— Слышала я разговор матери и Трифонова. Нет у них оснований их арестовывать. Никто же не может доказать, что адвокат эти марки своровал. Мать же дала ему доверенность на хранение марок. Они и должны были находиться у него. Нашлись. Искал, искал и нашел. И что ты ему сделаешь?…

— Остроумный ход. Тут не подкопаешься. И Артем молодец. Он поступил разумно. Ты должна этому радоваться. Артему марки не нужны. А Анна их с собой в могилу не возьмет. По мнению доктора Введенского, она доживает свои последние денечки. Кроме тебя, ей некому оставить марки. Ты выйдешь сухой из воды, ни в чем не замаранной. Святоша. А дальше решай сама, как тебе поступать. Нужен тебе Артем или нет, уже не имеет значения. Сейчас у тебя остался только один враг — Добронравов. Нельзя человека раздевать догола. Он превращается в зверя. У него отобрали все, что он имел, — и марки, и картины. Конечно, у такого хмыря, как он, есть свои запасники, тут и сомневаться нечего. Но ты подумай, сколько он потерял! А его план, а страдания? С его больным самолюбием оказаться в полном дерьме даже страшнее, чем без денег.