– А где Белл?

Князь Михаил не выглядел особенно счастливым.

– Наверху, я полагаю.

– Вы говорили, что хотите на ней жениться! – набросилась на него Фэнси.

– Я сделал ей предложение, но она отклонила его, – ответил Михаил. – Ваша сестра считает, что жена со шрамом погубит мою жизнь.

– Я с ней поговорю!

– Я только что сказала Михаилу, что с Белл мы будем разбираться после понедельника, – вмешалась герцогиня. – А для тебя я приготовила очаровательную спальню! – Она посмотрела на герцога. – Только подумай, Магнус, сегодня под твоей крышей будут ночевать все твои дочери!

Фэнси покачала головой:

– Я возвращаюсь на Сохо-сквер.

– Это невозможно! – вскричала герцогиня. – Ты должна оставаться здесь до самой свадьбы! Что скажут в обществе?

Фэнси удивилась ее осведомленности.

– Вы уже знаете, что Степан сделал мне предложение?

В этот момент в дверях появился Тинкер, избавив герцогиню от необходимости отвечать. Дворецкий поставил на стол перед диваном чайник и две чашки. К чаю полагались сандвичи с огурцом и вареные устрицы на гренках.

Фэнси увидела устрицы, и желудок ее перевернулся, как во время качки на море. Она прижала ладонь к губам.

– Ты голодна. – Степан обнял ее. – Делай глубокие вдохи.

Фэнси ткнула пальцем в противные устрицы и отвернулась.

Степан схватил блюдо и отодвинул подальше.

– Ты заболела? – встревожилась герцогиня. – Магнус, пошли за доктором.

– Фэнси не нужен доктор. – Степан притянул ее поближе к себе. – Она уже несколько дней нехорошо себя чувствует. – Он улыбнулся герцогу, смотревшему на него с подозрением. – Ничего серьезного.

– Откуда ее светлость знает, что ты сделал мне предложение?

Степан мысленно застонал. Все происходит не так, как он предполагал. Присутствие братьев и воодушевление герцогини все сильно осложнили.

– Ты ей еще не сказал? – Рудольф покачал головой с наигранным неодобрением.

– Не сказал мне чего? – вскипела Фэнси.

Степан поочередно посмотрел на Рудольфа, Михаила и герцога. Все трое изо всех сил пытались сохранить серьезные лица.

– Когда мы уезжали из Лондона, – произнес он, – твой отец объявил о нашей помолвке.

– Я не понимаю. – Фэнси в замешательстве взглянула на отца. – Откуда он…

– Наша свадьба назначена на понедельник, – перебил ее Степан. – До нее ты останешься здесь.

Фэнси вскочила с дивана и уставилась на него.

– Я не могу выйти замуж в понедельник и вернуться в оперу во вторник!

Степан похлопал по дивану.

– Сядь рядом со мной.

– Я не сяду рядом с тобой!

– Маленький братец, разве мы не учили тебя всегда говорить правду? – засмеялся Рудольф. Михаил ему вторил.

Фэнси обрушилась на них:

– А вы помолчите! – И снова повернулась к Степану. – Никакой свадьбы в понедельник не будет!

– Свадьба уже назначена, приглашения разосланы, платье куплено! – запричитала герцогиня. – Нужно только подогнать его тебе по фигуре!

Не обращая внимания на герцогиню, Фэнси впервые обратилась прямо к отцу:

– Вы не можете заставить меня остаться здесь или выйти замуж за этого проныру!

– Я влюбленный мужчина, а не проныра. – Степан встал, угрожающе выпрямившись во весь рост, и ткнул пальцем в диван. – А теперь сядь!

– Как романтично! – пробормотала герцогиня. Трое мужчин усмехнулись.

– Я сказал – сядь!

Фэнси плюхнулась на диван, сердито посмотрела на Степана и задрала носик.

– У тебя нет выбора, придется выйти за меня, – сказал ей Степан.

– У меня есть выбор! – Фэнси попыталась встать с дивана.

– Сядь!

Фэнси села.

– Посмотри на меня. И послушай. – Она повиновалась, и Степан почти торжественно произнес: – Ты носишь моего ребенка.

– О, как чудесно! – воскликнула герцогиня.

– Я не давал согласия на то, чтобы ты ее соблазнял, – прорычал герцог. Братья Степана захохотали.

Никогда еще Фэнси не чувствовала такого унижения. Это даже хуже, чем когда ее вырвало на корабле.

Степан взял ее руки в свои.

– Мы уже месяц живем, как муж и жена, и уже неделю тебя тошнит.

– И что это доказывает? – Фэнси поверить не могла, что они обсуждают это в присутствии посторонних.

Степан провел рукой по волосам.

– Слушай…

– Я не желаю слушать эту чушь!

Тут герцогиня Инверари взяла инициативу в свои руки:

– Рудольф и Михаил, пожалуйста, оставьте нас.

– Неужели мы и вправду должны уйти? – огорчился Рудольф.

– Самое интересное только начинается, – пожаловался Михаил.

Когда эта парочка исчезла за дверью, герцогиня спросила:

– Милая, когда у тебя были последние месячные?

Фэнси ахнула и побагровела. Этот допрос невыносим. И тут же побледнела, все поняв. Последние месячные прошли еще до того, как они уехали на Сарк-Айленд.

Фэнси закрыла лицо руками и зарыдала. Степан ничего не сказал, просто обнял ее и дал выплакаться.

– Рокси, это не похоже на слезы радости! – пробурчал герцог. – Если она не хочет выходить за князя замуж, то может жить вместе с младенцем за городом.

Фэнси зарыдала еще громче. Она и в самом деле превратилась в свою мать.

– Мой ребенок родится в законном браке! – Степан приподнял ее подбородок и заглянул в фиалковые глаза, залитые слезами. – Ты меня не любишь?

– Люблю…

– Тогда в чем же дело?

– Я чувствую себя загнанной в ловушку!

– Кем же это?

Фэнси вздохнула и прислонилась к нему.

– Я сама виновата…

– Я так сильно хотел на тебе жениться, – признался Степан, – и надеялся, что ты уже не передумаешь, когда забеременеешь.

– Мне придется еще больше времени отнимать от оперы!

Степан погладил ее по спине, кинув на герцога с герцогиней предостерегающий взгляд. Фэнси еще не понимает реального положения вещей, а у него не хватает духа объявить ей, что с карьерой оперной певицы покончено.

Пока ее тошнит, она не сможет петь, а когда тошнота пройдет, она уже слишком поправится для сцены. А уж когда ребенок родится, Фэнси и сама решит навсегда уйти со сцены.