И никаких признаков подкопа.

И тут меня осенило, что вчера не давало мне покоя своей неправильностью. Под окнами мы не расчищали снег, и тот, кто вздумал бы там передвигаться, в любом случае провалился бы в сугроб чуть ли не по колено. И уж точно не смог бы бегать на цыпочках — это физически невозможно.

Однако под окнами и вокруг дома снег был абсолютно нетронутый. Не то что не затоптанный, но даже нигде не проваленный. На этом фоне четко выделялся пятачок, на котором мы соорудили снеговика.

Зато за калиткой прямо у забора Анисимовны по белоснежному насту шла странная цепочка следов: тонкие длинные ступни с узкой треугольной пяткой с углублением, как от шпор, и длинными, широко расставленными пальцами с ямками, как от когтей. Будто какая-то огромная, в человеческий рост, птица прошлась.

Бывают ли массовые галлюцинации?

Вопреки обычаю, Вадимка не караулил у забора. И Анисимовны было не видать. Но если с противной старухой мне совершенно не хотелось встречаться, то судьба пса беспокоила. Конечно, он как прибежал в Шилиханово, так мог и вернуться обратно, где он там обитает.

Но вдруг вчерашние (не шуликуны, не шуликуны!) что-то с ним сделали? Их было много, он один... Думать об этом было жутковато. Если они так легко справились с собакой, то... Нет, лучше не рассуждать. Просто не строить никаких предположений.

Побродив туда-сюда по тропинке, выглянув за калитку (деревня все так же равнодушно молчала), мы, не сговариваясь, вернулись домой. Мы не хотели признаваться не только друг дружке, но и самим себе, что только в доме чувствуем себя в безопасности.

Соня тут же присела у печки и бездумно, не разглядывая, принялась хватать макулатуру и охапкой запихивать в топку. Бессмысленные действия, которые, очевидно, ее успокаивали. В огонь полетели рукописные бумажки, квитанции, журналы. Они словно сопротивлялись, шумели, не хотели гореть. Или мне так просто чудилось. После особенно громкого и отчаянного треска из топки, неожиданно изданного обычными тетрадными листками, я пристроилась рядом с подругой и стала помогать, правда, просматривая страницы перед тем, как разодрать и передать Соне.

Рвать и сжигать! Рвать и сжигать! Настроение у нас как-то само собой поднялось. Среди макулатуры попалась газетная вырезка с рецептами давней давности, где предлагалось создавать великолепные блюда из фигни, завалявшейся, по мнению автора заметки, в каждом доме. Пока мы бурно обсуждали вкусности, Лерка незаметно для нас вышла из комнаты.

Решив, что хоть какая-то фигня для предложенных блюд может найтись даже на даче, перебрасываясь шуточками, мы с Сонькой ввалились в комнату-холодильник для инспекции запасов, включили свет и одновременно застыли, вытаращив глаза на нашу подругу, хозяйку дома.

Лера, почему-то сильно растрепанная, на четвереньках быстро и ловко пересекла комнату по периметру и, каким-то образом пригнувшись так, чтобы не стукнуться спиной, забежала под кровать.

— Что это было? — сдавленным от удивления и испуга голосом прошипела Соня.

Действительно, выглядело жутковато, хотя, казалось бы, бег на четвереньках обычно смотрится комично. К тому же я не ожидала, что Лерка так умеет. Вроде даже по физкультуре не блистала, а тут, смотри-ка...

Поскольку Валерия не собиралась вылезать, только шуршала там чем-то и возилась, будто поудобнее устраивалась, мы синхронно подошли к кровати, присели на корточки и обе заглянули под нее, приподняв покрывало. Все пространство под кроватью целиком занимали плотно составленные друг к другу чемоданы и коробки, в которых с лета хранилась всякая одежда и мелочевка. Заползти между ними мог разве что таракан, но никак не четырнадцатилетняя девочка. Но мы же своими глазами обе видели...

— Лера?..

— Вы чего там забыли?

Валерия стояла в дверях, глядя на нас с веселым удивлением.

От неожиданности мы с Соней вскрикнули и отпрянули от кровати. И уставились друг на дружку.

— Это шизофрения началась, да? — дрожащим голосом предположила Соня и шумно задышала.

Лерино лицо начало меняться с веселого на испуганное.

— Девчонки, вы чего?

Мы часто разыгрывали друг друга, поэтому следили, чтобы не купиться на розыгрыш. Но на этот раз даже подозрительная Лера поняла, что мы совсем не шутим.

— Нам показалось... Лер, если это ты, то больше, пожалуйста, так не делай...

— Да что такое?

Соня решительно встала, рывком подняла меня с пола, потянув за рукав, и потащила вон из комнаты.

— Давай, давай, пошли, пошли! — Она вытолкала в коридор Леру, выволокла меня и с треском захлопнула за нами дверь.

— Так, Валерия, похоже, у нас с Аней глюки.

— Глупости. Не может одно и то же показаться одновременно двоим.

— А вот и может!

— Да вы объясните, наконец, что произошло? — взорвалась Лерка, зачем-то запирая дверь торчащим в замке ключом.

Я даже не знала, что он действующий.

В комнате-холодильнике остались все наши продукты, но лучше было помереть от голода, чем еще раз туда зайти...

После того как мы все рассказали Лере и даже попытались изобразить, как она бежала на четвереньках, я озвучила беспокоившую меня мысль:

— Ведь это же твой папа дом строил, значит, ты должна знать, что за ересь здесь творится.

— Но летом ничего такого не было!

Соня смотрела на нас как на полудурочных. А потом тихо