– Ты все время называешь дедушку по имени.

– Мы, скорее, были друзьями, чем родственниками. Он выплеснул на меня свою невостребованную любовь. Если бы не Онарда, я вырос бы избалованным подростком.

– Это твоя кормилица?

– Да, – озорные глаза Антонио мельком отразились в зеркале заднего вида. – Она до сих пор приглядывает за мной.

– Строго?

– Вообще-то она хохотушка, но умеет настоять на своем.

– А братья или сестры у тебя есть?

– Нет, – улыбка исчезла с его лица. – Родители погибли, когда мне было четыре года.

– Извини, пожалуйста.

– Не стоит, это было очень давно.

– И вы живете втроем, – Маша замялась, вспоминая. – Ну, в том доме…

– В Трапани? – Антонио опять улыбался. – Нет, это большой дом. Там всегда живут друзья и родственники. На Сицилии очень сильны родственные связи. В праздники всегда приезжает столько гостей, что мне приходится спать у Джози в кабинете…

Он не успел договорить. Зазвонил телефон. Одним движением прицепив на ухо гарнитуру беспроводной связи, Антонио быстро заговорил по-итальянски. Не отрывая взгляда от дороги, он успевал жестикулировать одной рукой и маневрировать в потоке машин. Маша задумчиво смотрела перед собой.

– Извини, но мне срочно нужно уехать, – он безмятежно улыбался, но глаза оставались холодными. – Дела…

– Конечно, – кивнула она.

– Ты не обидишься, если тебя в отель отвезет такси?

– Нисколько. Вот только я не захватила кошелек.

– Об этом не беспокойся, – Антонио мельком взглянул на Машу. – Не обижайся. Так надо.

Он позвонил куда-то по телефону и заговорил по-итальянски. Было видно, что он даже пошутил с невидимым собеседником. Потом, включив что-то на приборной панели, сверился с появившейся цветной картой. Включив сигнал поворота, резко перестроился, и через несколько минут машина остановилась у придорожного кафе, где уже стояла желтая машина такси. Не говоря ни слова, он выскочил из «Феррари» и переговорил с водителем. Потом медленно открыл дверцу своей машины и галантно подал Маше руку.

– Не могу обещать, что всегда буду рядом с тобой.

– Тогда не обещай.

– Ты знаешь, что такое перекати-поле? – Антонио взял обе ее ладони в свои.

– Хочешь сказать, что это ты?

– Раньше я думал, что только меня Онарда ругает за вредную привычку отвечать вопросом на вопрос.

– Меня мама тоже ругала, – призналась Маша.

– И оставляла без мороженого?

– И вместо денег давала в школу бутерброды.

– А ты будешь меня ругать? – в глазах Антонио мелькнула искорка.

– Думаешь, это не поможет? – Нет.

– Береги себя, Тони.

– Ты тоже.

Он поцеловал ее ладони и сложил их лодочкой, словно пряча там свои поцелуи. Потом быстро сел в машину, и она рванула с места. На выезде «Феррари» притормозил, моргнув красными огнями, и исчез в потоке трассы. Маша поднесла ладони к губам, не разъединяя. Они еще хранили особый запах мужчины. Еще незнакомый, но приятный. Ей нравился сицилиец, его запах, его стремительная походка, насмешливый взгляд, его прикосновения и то, что он не торопился ее поцеловать. Тони словно присматривался к Маше, а может, предлагал ей присмотреться к нему. Без сомнения, такой элегантный красавец мог увлечь многих женщин и в один вечер получить все. Наверняка так часто и случалось. С ней же он не спешил, и это было приятно сознавать. Она была особенной. Вернее, могла бы ею стать.

Маша села в ожидавшее такси и назвала отель, но водитель и так знал, куда ехать. Он несколько раз пытался заговаривать с красивой блондинкой, но разговора не получалась. Таксист хмыкнул. Конечно, куда ему до хозяина дорогой спортивной машины. Этим красоткам только миллионеров подавай.

– Мари! – обрадовано окликнул ее Фрэд. – А я как раз собираюсь пить чай. Составите мне компанию?

– Простите, Фредерик, я не предупредила Вас об отъезде.

– О, не стоит извиняться. Я видел Валороссо. Вы же были с Антонио?

– Как Вы догадались?

– Он тоже любит отвечать вопросом на вопрос, – тихо произнес пожилой портье без тени улыбки.

– Спасибо, Фрэд, Вы очень добры ко мне.

– О, не стоит благодарностей, Мари. К таким старым пням, как я, красивые женщины редко благосклонны.

– А как же Тина Тернер?

– Ну, это было почти двадцать лет назад, – его глаза оживились. – Я, наверное, надоедаю Вам своей болтовней?

– Кто Вам это сказал, Фрэд?

– Да, Вы все-таки очень похожи на Тони.

Они рассмеялись, и сели вместе пить чай. Над маленькой настольной лампой в беседке кружилась мошкара. Было тихо. Где-то подала голос цикада, и опять все смолкло. Маше нравилось общество Фрэда. Он не надоедал вопросами и нравоучениями. Даже странно, что такой милый человек коротает свой век в одиночестве.

– Мне кажется, что это Вы забыли здесь, – портье пододвинул к Маше небольшую коробочку.

– Что это? – Маша приподняла тонкую бровь.

– Не знаю, – слукавил Фрэд с абсолютно неподвижным лицом.

Маша осторожно открыла коробочку и охнула. Это была матрешка, подаренная Антонио! Она прижала находку к груди и благодарно взглянула на старика влажными глазами, но тот сделал вид, что не заметил восторга.

– Спасибо! Я совсем забыла.

– Не стоит благодарности, – Фрэд рассматривал чай в своей чашке.

– У нас сегодня тихо, – выдавила из себя Маша первое, что пришло в голову. – Новых гостей не было?

– Нет. Только завтра к обеду ожидаем.

– Найдется работа и для меня?

– Возможно, – невозмутимо ответил портье. – Я позволю себе предложить Вам пирог, Мари. Вы ведь не ужинали.

– Ну, откуда Вы все знаете, Фрэд?

– По глазам…

Маше показалось, что он впервые за все время их знакомства посмотрел на нее открыто. Это застало врасплох. У старика были небольшие зеленоватые глаза, подернутые белесой пеленой. В окружении бесчисленных морщинок, с близоруким прищуром. Они были то ли задумчивыми, то ли грустными. Заметив, что русская его внимательно рассматривает, он засуетился, упустив взгляд. Осторожно придвинув к Маше большое блюдо, торжественно приподнял отполированную до блеска крышку.

– Попробуйте. Здесь два сорта рыбы и овощи. Лучше есть холодным. Может быть, принести белого вина?

– Нет-нет! С чаем будет замечательно.

Фред молча достал из-за спины тарелку и положил перед Машей приборы, завернутые в салфетку. Он делал это медленно, но без тени услужливости или подобострастия, отчего создавалось впечатление домашнего уюта. Наверное, такие навыки вырабатываются с годами, и приезжие предпочитают именно такие отели, где им было уютно и хорошо.