– А ты весьма хорош, – сказал Тигмонд. Он сцепил руки за головой и блаженно прикрыл глаза.

Флинн увидел внизу черно-белый силуэт. Не прекращая играть, он присмотрелся. Это был призрак: какой-то душе, которая сейчас находилась в Чистилище, снился мир живых. Он вспомнил, как сам каждую ночь видел во сне Инферсити и бродил по его улицам. Зачастую все вокруг для Флинна было черно-белым, ведь мир живых не принимал его. Он не слышал звуков, не ощущал тепла или ветра, и каждый раз ему казалось, что он попал в фильм эпохи немого кино. Флинн все гадал, кто же сейчас наслаждался волшебной мелодией гармоники: девушка или парень, но силуэт был слишком расплывчатым, так что он перестал мучить себя этим вопросом и просто заиграл еще лучше, чтобы порадовать несчастную душу.

Прохожие неторопливо шли по улице, и одинокая душа казалась серым валуном посреди реки. Флинн все играл и играл, пока не почувствовал на себе еще один взгляд. Он повернул голову, но тот, кто смотрел на него, стоял слишком далеко, поэтому его было сложно рассмотреть сквозь толщу сизого тумана. Еще один призрак? Нет, он не черно-белый. Тогда это точно посыльный Смерти. Может быть, это Хольда пришла помириться с ним? Флинн напряг зрение, и туман как будто немного отступил. На него глядел какой-то парень, одетый в серо-зеленую куртку-бомбер. Заметив, что на него смотрят в ответ, он быстро развернулся и куда-то пошел. И тут Флинна точно молнией ударило. На спине незнакомца не было мертвой головы: он не посыльный Смерти.

– Тигмонд, ответь, а духовидцы могут слышать музыку мертвых? – протараторил Флинн, перестав играть на гармонике.

– Что? – сонно отозвался Тигмонд (видимо, он немного задремал).

– Я спрашиваю: духовидцы могут слышать музыку мертвых? – нетерпеливо повторил Флинн.

– Нет, – прочистив горло, ответил Тигмонд. – А что?

– Сейчас на меня посмотрел какой-то парень – он не призрак и не посыльный Смерти!

– И что с того?

– Он точно слышал, как я играю! Понимаешь, к чему я веду? – Флинн пронзил Тигмонда выразительным взглядом.

– Ты уверен в этом? Может, тебе показалось? – Тигмонд нахмурил брови.

– Абсолютно уверен! И у Фанабер началась истерика из-за гармоники. Вдруг одержимые могут слышать ее мелодию?

– Если это действительно так, то это бы чертовски облегчило наше задание.

– Где ты нашел эту штуку? – поинтересовался Тигмонд, рассматривая в руках гармонику.

Они шли по улице, пытаясь не привлекать к себе лишнего внимания, но при этом не потерять из виду того странного парня в куртке-бомбере.

– В квартале Убийц, – ответил Флинн.

– Что ты там делал?

– Пришел посмотреть на дом, в котором я жил.

– Ты жил в квартале Убийц? А ты полон сюрпризов, Флинн Морфо, – сказал Тигмонд и вернул ему гармонику. – И кого же ты убил?

– Была одна девушка… – Флинну показалось, что асфальт под его ногами превратился в зыбучий песок.

– Если это слишком личное, можешь не рассказывать.

Флинн колебался. Ему было сложно говорить о своем прошлом, но внезапно он почувствовал странную потребность с кем-то поделиться своей тайной. Слишком долго он хранил ее в своем шкафу с секретами, скрывая от всех, прямо как Хольда.

– Она очень болела, поэтому я… я помог ей уйти из жизни, – прошептал он.

– Она сама хотела этого? – спросил Тигмонд.

– Да. Кейти сама хотела этого.

Испуг окатил Флинна холодной волной: он был готов поклясться, что прямо сейчас увидел Кейти в толпе, но она вмиг пропала, как призрак на рассвете.

– Тогда вряд ли это можно назвать убийством, – сказал Тигмонд, пожав плечами.

– Но, видимо, мир мертвых так не считал, раз я попал в квартал Убийц, – произнес Флинн, пытаясь унять выпрыгивающее из груди сердце.

– Или ты настолько сильно поверил в то, что ты убийца, что мир мертвых не смог тебе возразить.

– Что-то слабо верится в это. – Флинн решил сменить тему, поэтому спросил: – А если этот подозрительный парень все же окажется простым человеком? Что будет, если мы атакуем его с помощью наших духовных напарников?

– Что будет? Да ничего страшного, – беззаботно ответил Тигмонд. – Граф Л оторвет нам руки, а Властелин Смерти приделает их обратно – вот и все.

– Неужели духовные напарники могут как-то навредить живым?

– Не то чтобы навредить, но, скажем так, когда древняя душа касается души человека, то последняя начинает видеть все прошлые жизни первой. Зачастую это длится недолго, но некоторые в конечном итоге оказываются в больнице для душевнобольных. Именно поэтому мы должны сначала убедиться, что перед нами одержимый, а не обычный человек.

– То есть прикосновение древней души сводит живых с ума?

– Нет, конечно, но другим людям легче кого-то назвать сбрендившим, чем попытаться понять, – сказал Тигмонд и замер.

Парень в куртке-бомбере, которого они все это время преследовали, резко остановился, будто перед ним выросла стена. Он немного повернул голову и боковым зрением глянул назад.

– Он нас заметил? – почти не шевеля губами, шепотом спросил Флинн.

– Если даст деру или попробует напасть – то да, – спокойно ответил Тигмонд.

И парень сделал первое: он побежал. И так проворно, что Флинн с Тигмондом никак не могли его догнать. Парень летел быстрее ветра, ловко увиливая от прохожих, которые то и дело выныривали из тумана.

– Вот же быстроногий сукин сын! – выругался Тигмонд. – Флинн, мы его упустим!

– И что же делать? – запыхавшись, спросил Флинн.

– Ты продолжай преследовать его, а я сверну на соседнюю улицу!

– Зачем?

– Пока что он бежит прямо, но совсем скоро ему придется повернуть налево: дальше нет другого пути. И уже там я перехвачу его, а ты отрежешь ему путь к отступлению. Понял?

– Ага, понял!

И Тигмонд вильнул в переулок, ведущий на соседнюю улицу. Парень в куртке-бомбере почти скрылся в сизом тумане, поэтому Флинн, собрав все оставшиеся силы, сделал рывок вперед.

«Как думаешь, это действительно одержимый?» – в своих мыслях спросил он у Шешана.

«Не знаю. Сквозь этот обманчивый туман сложно увидеть ис-с‐стину», – ответил змей.

Вскоре впереди показались высокие дома: улица закончилась, и парню пришлось свернуть в переулок налево, как и говорил Тигмонд.

Флинн бежал так быстро, что представлял себя всадником во время охоты. Он ничего не замечал: все вокруг будто стерлось, перестало существовать, осталась только дорога внизу и желанная добыча впереди.

Парень в куртке-бомбере остановился и больше не сдвинулся с места, словно приклеился к асфальту. Перед ним нарисовался Тигмонд, который с поразительным спокойствием и улыбкой на лице шел к нему как к старому другу.