нет, ни могил,

Вьюги белые замели

Кровь, которую ты пролил!»

Он к стене припал, взвёл курок,

Грусть-печаль его гнёт в дугу:

«Эх, кто рядом был — в землю лёг,

Я друзей забыть не могу!

Я им спирт в стакан наливал,

А потом в расход всех пустил,

Эх, я молодость промотал,

Эх, я жизнь свою загубил!»

«Эй, прощайте все!» — он шепнул,

У виска застыл ствол стальной,

И упал, и лёг, и уснул

Вечным сном чекист молодой…

1987

«Не спи, солдат, не вешай нос, в ночное небо глядя…»

Не спи, солдат, не вешай нос, в ночное небо глядя!

Зима на Севере длинна, два года — долгий срок!

Мы пьём за дембиль, нам — домой, а ты опять в наряде,

А ты, как бобик в конуре, от холода продрог!

Стоять на страже, начеку — твой долг, твоя задача,

Пахать, как лошадь, мыть, мести, в строю смотреть вперёд,

Гараж старлею возводить, майору строить дачу!

Служи и смейся, молодняк, кто весел, тот живёт!

Держись, салага, верь, братан, что будет всё, как надо,

Она взойдёт, твоя звезда, без понта, без балды!

Старлей с майором водку жрут до дрожи, до упада,

Глядишь, и кинут четвертак за все твои труды!

И ты с цветами типа роз, объятый жаром страсти,

Чтоб от печали и тоски не кашлять, не болеть,

По месту службы навестишь врачиху из санчасти

И под гитару ей всю ночь романсы будешь петь!

И в зной, и в стужу, при любом дожде и снегопаде

Держи, братишка, хвост трубой и рыло топором!

Не падай духом, не грусти, что ты опять в наряде,

В Россию верь, девчат люби, и будет всё путём!

2012

С. Киреев, 1976

С. Киреев, 1976

Мои армейские друзья, 1975

«А мы с Серёгой…»

А мы с Серёгой

              по стопарику махнули

В вагоне, в тамбуре,

                  но злые мусора

Наружу, палками

               в три шеи нас турнули,

И старший крикнул,

                 мол, ни пуха, ни пера!

И мы с Серёгою —

                 одни на полустанке!

И мысли прыгают

                лягушками в мозгу,

И фонари вокруг,

               как бледные поганки,

В тумане прячутся.

                 И нет пути в Москву!

А там в программе —

                   олимпийская регата!

А там на улицах —

                 и тишь, и благодать!

А мы собрались

              в Оружейную палату,

А мы хотели

           в парке Горького гулять!

Но твёрдо велено

                сержантам и старшинам

Гостей столицы

              оградить от наших рыл,

А мы начистили

              ботинки гуталином,

А я в дорогу

           кепку новую пошил!

А звёзды кружатся,

                и мы стоим некрепко,

Перрон, как палуба,

                  уходит из-под ног,

И закусь кончилась.

                  И ветер с меня кепку

Содрал, скотина,

              и в потёмки уволок!

Москва закрыта!

               Всех высаживают…!

И мёрзнут молча

               семафоры под дождём!

А ветер ворот

            отрывает от рубахи!

Давай, Серёга,

             по стопарику махнём!

1989

«Боже, дурака прости…»

Боже, дурака прости —

Подыхал от старости,

Но хлебнул для храбрости

Сто пятнадцать грамм,

И галошей, валенком

Гражданам начальникам

Хлещет по хлебальникам:

«Я не верю вам!»

Он братву глазами ест,

Рвёт на окнах занавес:

«За нос водят с нами вас

Повар, санитар!

Мы при них, как конюхи,

Хватит, братья хроники,

Жарь, дуди в гармоники,

Раздувай пожар!»

Вся палата на уши

Поднялась, и надо же —

Тихий, скромный, набожный,

Озверел народ,

Для души, для тонуса

Развалил полкорпуса:

«Нам не надо тормоза!

Мы хотим вперёд!»

Старцы шизанутые,

Битые и гнутые,

Морды в майки кутая,

Приползли к вождям:

«Хватит нас обманывать,

Мы родились заново!

В общем, того самого,

Мы не верим вам!»

Главный врач нахохлился:

«Лучше бы вы сдохли все,

Жрали б свой горох в овсе,

Кости с чешуёй,

И вперёд не рапылись,

Вдоль по стенке двигались,

А уж кто на дыбу влез,

Так и чёрт с тобой!»

Граждане начальники

На пододеяльники

Положили пряники,

Плюшки, кренделя,

Трюфеля да трубочки,

А стукачу под тумбочку

В калорийной булочке —

Тридцать три рубля.

Но, за правду ратуя,

Голос — как по радио:

«Пропадает братия,

Дохнет по углам!

Эй, вы, там, гулящие

Власти предержащие,

Все ненастоящее,

Мы не верим вам!

К чёрту ваше логово,

Между вами до́ говор,

Чтоб меня, убогого —

Рвать напополам,

Чтоб в одно мгновение

Сдохли боле-менее,

Кто имеет зрение!

Я не верю вам!»

Он медбрата-олуха

В подпол тащит волоком,

В лоб ему, как в колокол,

Вдарил не спеша

И лежит под деревом:

«Финиш! Смерть империям!

Ни на грош не верю вам,

Ни на пол-гроша!»

Вот ему под палкою

Натянули внаглую

Наволочку на голову!

Вот иглы — наголо!

В вену что-то серое

Впрыснули, не меряя,

А он опять не верует

Всем шприцам назло!