Ветра его, конечно, скорее всего, не примут, но вот о его статусе полноценного гражданина, который теперь много чего может и много на что имеет право, им следует знать. И твоё присутствие, как одного из Чемпионов, пусть даже и не гномских, этому значительно поспособствует.

Сареф посмотрел на Бреннера. Тот не отвёл взгляд и оставался таким же радушным и спокойным… но в глубине его глаз до сих пор отражались мольба и застарелый страх… страх быть отвергнутым.

— Ну, хорошо, — со вздохом согласился Сареф, — если для Бреннера это так важно, и если это ему поможет — то мы едем…

Глава 3.10

Когда Сареф рассказал остальным спутникам, куда они собираются, Махиас лишь пожал плечами: у него не было никаких ограничений на перемещение и никаких обязательств, поэтому ему было глобально всё равно, куда следовать за Сарефом. При этом дракон выглядел вполне довольным жизнью. Хотя Сареф справедливо опасался, что топтание на месте в течение года должно было вызвать в нём изрядное раздражение, ведь они ни на шаг не приблизились к цели, ради которой Махиас, собственно, к нему и присоединился. Но нет, дракон был полностью спокойным и умиротворённым. Ему за год хватило всего одного Амулета Железной Воли (и то один из трёх зарядов потратил на себя Вильгельм во время первого похода на Кладбищенского Чемпиона), хотя, судя по обрывкам разговоров и полунамёкам Сареф полагал, что до встречи с ним Амулеты требовались Махиасу намного чаще.

Эмерс пришёл в полнейший восторг. Орку, который впервые покинул земли родного ханства и прибыл на другой материк, было интересно абсолютно всё. Он был совершенно не против остаться на Скеллихарте на месяц-другой. Сейчас, когда только начиналось лето, Эмерс, выросший в пустыне, чувствовал себя вполне хорошо. А вот холода, по его собственным словам, многие орки не любили.

Эргенаш тоже отнёсся к этой затее с одобрением. И даже признался, что планировал сам ехать на это мероприятие, пока они снова ожидают свою очередь на Кладбищенского Чемпиона в следующем месяце. По его словам, там он должен был встретиться с другими стревлогами для обмена новостями. Ну а теперь, когда он сможет туда поехать в качестве гостя Вильгельма, это дело в разы упрощается. Поэтому на следующий день заранее арендованный механический экипаж прибыл к поместью Вильгельма, чтобы отвезти их в город Адвижен, собственно, саму столицу клана Чёрный Ветер, где два года назад проходили роковые Всесистемные Состязания, после которых жизнь Сарефа изменилась навсегда.

Хозяином арендованной повозки, кстати, оказался всё тот же старый знакомый Сарефа, гном Кодим. Который, судя по поведению, невероятно гордился тем, что его транспортный экипаж уже получает заказы от членов клана. И он вполне оправдал ожидания Вильгельма: они прибыли в Адвижен всего через четыре часа. Хотя Сареф точно помнил, что когда он впервые ехал из Адвижена в Квер-Квер, то потратил на это целый день. Впрочем, стоило учитывать, что два года назад у Кодима и экипаж был скромнее, и остановок они делали гораздо больше, да и сейчас Кодим, явно желая угодить заказчику, выжимал из своего экипажа максимум возможностей. В итоге, выехав из поместья рано утром, уже к обеду они прибыли в город.

При первом взгляде на поместье клана Чёрный Ветер Сареф невольно признал, что оно производит впечатление. Недаром гномы всегда славились как превосходные архитекторы. Вот и сейчас поместье высотой в четыре этажа (а с учётом того, что это гномы, Сареф не удивится, если узнает, что на столько же уровней здание уходит в глубину) удивительным образом сочетало в себе несокрушимость каменной крепости и изящество самого изысканного дворца. Даже несмотря на то, что Сареф никогда не был таким уж большим эстетом — даже он признавал, что сотворить такое здание — это подвиг, и подвиг немалый.

— Впечатляет? — хмыкнул Вильгельм, выбираясь из экипажа после того, как расплатился с Кодимом и его подручным, — нам всё детство это вдалбливали в головы, как мы должны этим гордиться. И тем более я был рад тому, когда стал совершеннолетним и понял, что могу жить как можно дальше отсюда.

— Ах да, дорогой брат, — раздался насмешливый мелодичный голос в стороне, — разумеется, эти примитивные повозки. Порталы у тебя, как обычно, не в чести, братец.

— Не люблю порталы, — ответил Вильгельм, и Сареф моментально отметил, насколько неуловимо изменился его голос. Он был уверен, что гном сейчас максимально взял себя в руки и держал эмоции под контролем. Повернувшись на источник голоса, он увидел девушку-гномку в изящном жёлтом платье. Роста она была такого же, как и Вильгельм, который, кстати, и сам уступал Сарефу всего на полголовы. Вообще за этот год Сареф отметил, что по меркам своей расы члены клана Чёрный Ветер были довольно высокого роста. Так же у девушки были бледно-рыжие волосы и яркие синие глаза. Да и вообще, Сареф невольно отмечал, что сестра Вильгельма была очень даже хорошенькой. Она была чуть упитанной, что лишь придавало ей своего шарма, а чертам лица — мягкости и округлости. Но всё впечатление портило выражение лица. У Сарефа упорно создавалось ощущение, что гномка постоянно чувствует неприятный запах, и теперь из последних сил сдерживается, чтобы не скривиться от брезгливости.

— И, как обычно, в компании, — продолжала гномка, у которой в руках появился сиреневый веер с золотой вышивкой, который та крутила в пальцах, — Вильгельм, открытое собрание — это не повод таскать сюда… ну, знаешь ли…

— Я знаю, — приторно-учтивым голосом ответил Вильгельм, — что для того, чтобы гнуть пальцы и крутить носом, у клана уже есть ты, дорогая Хайери. Но для того, чтобы клан процветал, кому-то нужно и делом заниматься, знаешь ли. Полезные связи налаживать, всякое такое…

— В самом деле? — мелодично фыркнула гномка Хайери, — в таком случае — может быть, ты представишь мне своих спутников? Если уж это — полезные знакомые?

— С удовольствием, — ответил Вильгельм, — это Сареф Гайранос-Джеминид. Один из Чемпионов в Системных Состязаниях текущего цикла.

— Да, — Хайери с едва уловимой скукой кивнула Сарефу, — наслышана о вас, молодой человек.

— Это — Бреннер. За последний год он несколько восстановил себя в правах — и не намерен останавливаться на достигнутом.

— Разумеется, — кивнула Хайери, — всегда отрадно видеть, когда кто-то оставляет нелицеприятные вещи в прошлом и начинает пытаться вести добропорядочную жизнь. И, что не менее важно, преуспевает в этом. Я надеюсь, уважаемый Бреннер, что ваши достижения послужат примером для многих иных, кто пока не решился попробовать…

Даже Сареф от этих слов поджал губы. Клановое воспитание Хайери показывало себя во всей своей красе: чтобы с помощью нескольких слов одновременно и похвалить, и вылить ушат грязи — это ещё умудриться надо. Неудивительно, что Бреннер — так и вовсе, не зная, как на это реагировать, лишь молча кивнул, сглотнув ком в горле.

— Это — Эмерс. Принц Ханства Поющей ночи, — представил орка Вильгельм.

— Ну… это уже интересно, — Хайерри так же вежливо кивнула, — по правде говоря, до этого мои познания об орках были ограничены лишь скудными слухами. Мне будет интересно поговорить с вами, уважаемый принц.

— Ну а это — Махиас, — представил дракона Вильгельм, — выдающийся исполнитель высочайшего уровня… и член клана Айон по совместительству.

— Вот как? — ещё до того, как Вильгельм договорил последние слова, Хайери уже смотрела на Махиаса с огромным интересом, даже забыв поддерживать на лице выражение брезгливости, — ну… это вполне… приемлемо. Что ж, братец, вынуждена признать, что в этот раз ты привёз, действительно, интересных гостей.

— Ну а это, — указал было Вильгельм на Эргенаша…

— Да, я догадалась, — небрежно махнула рукой Хайери, — многие мои знакомые, у кого есть стревлоги в слугах, говорят, что они очень старательные и исполнительные. Я лично с таким связываться, конечно, не рискнула, но каждому своё, и если вам это подходит, — она отвернулась и снисходительно махнула изящной ручкой, показывая, что из величайшей милости не станет осуждать их экзотический выбор. И только поэтому не увидела, как у Вильгельма и Бреннера от этого заявления упала челюсть. Махиас, сощурившись, внимательно изучал удаляющуюся фигурку, Эмерс выглядел растерянным. Ну а сам Эргенаш, которого Сареф хорошо успел изучить за полтора года их знакомства, потемнел лицом на пару