сейчас был едва ли не одержим безумной идеей выбить-таки Наруч Равновесия — это один и тот же человек.

Сареф опустил взгляд… для того, чтобы увидеть на себе узор Куртки Солнечных весов. Как и Сапоги Следопыта, которые тоже были на нём. Сареф поднял взгляд и увидел Хима, который с почтением на него смотрел… и ему не мешало выглядеть внушительно даже то, что на нём, как и в момент его последней эволюции были только одни серебристые штаны. Сколько времени он уже ходит вот так? Месяц? Два? Три? Сколько времени Хим не решался попросить у Сарефа артефакт? Когда он успел пасть до такой степени, что его боится собственный хилереми⁈

— Это неправда, хозяин, — мысленно сказал ему Хим. Но Сареф лишь махнул рукой. Он уже даже сам себе не верил…

— Давайте просто уйдём отсюда, — скомандовал он, — забираем добычу и уходим.

— Сареф, — Бреннер подошёл к нему и очень мягко сказал, — тебе нужно напиться. Я знаю, как ты к этому относишься, но, поверь, иногда это реально помогает.

— Мне уже всё равно, — махнул рукой тот.

— Ну, раз всё равно — значит, попробуем, — ничуть не смутившись, ответил гном, — пошли. Давно надо было тебе это предложить, по правде говоря…

* * *

Пока Сареф плёлся по коридорам пещер Кладбищенского Чемпиона, он невольно задумался. Это был уже 14-й их поход на этого треклятого монстра. Мало того, ради Сарефа Вилли, наступив на горло собственной гордости, обратился в гильдию ходоков и заявил, что готов выкупить эту вещь по той цене, по которой гильдия посчитает нужной. Не говоря уже о том, что драгоценную клановую родню, которая так же ходила в походы, Вильгельм, с момента своего похода ставший значительно увереннее в себе, тряс не менее тщательно, чем выбиватель долгов свою жертву. И — ничего. Наруч Равновесия не выпадал не только его группе. Этот артефакт принципиально не выпадал никому.

В конце концов, Сарефа это окончательно достало, и он бросил клич Эмерсу, прося его приехать на один поход в счёт его старого обещания. По правде говоря, Сареф не особо на него рассчитывал, справедливо подозревая, что орочий хан не отпустит так далеко одного из своих сыновей. Тем не менее, Эмерс согласился, и даже если у него и были какие-то проблемы с разрешением от его отца, он их успешно решил самостоятельно. Орк прибыл за две недели, и у него было ещё столько же времени, чтобы притереться к новому составу группы Сарефа и чувствовать себя уверенно.

С тех пор, как Вильгельм сходил в свой поход вместе с Сарефом и его группой, больше он подобного желания не изъявлял. И Сареф взял пятым членом наёмника Кейраша, стревлога, с которым он познакомился во время своего самого первого похода, и который отлично показывал себя на задних позициях. Стоило ли говорить, что Эргенаш был более, чем доволен таким выбором. Только, собственно, во время последнего похода Кейраша заменил Эмерс.

Тринадцать месяцев. Сареф поверить не мог, что он здесь уже так долго. Он никуда не выезжал со Скеллихарта больше года. Он даже отказал Адральвезу, когда тот приглашал его погостить в поместье Зинтерра на праздник зимнего солнцестояния. Он был так уверен, что ему вот-вот повезёт… не в этот раз, так в следующий… ну, раз не сейчас, то в следующий-то уж точно… ну, раз нет, то на следующий-то уж точно повезёт, правильно же? Правильно⁈ Он искренне был уверен в этом, но теперь…

Они, наконец, покинули пещеры Кладбищенского Чемпиона и вернулись в Квер-Квер. И спустя полчаса Сареф слегка воспрял духом, когда увидел двухэтажное поместье, в которое они вложили столько сил…

Как бы Сареф не был помешан на своём артефакте, даже он видел, как рад был Бреннер вернуться к себе домой, как он постоянно ходил по городу, пытаясь наладить старые связи… И задним умом Сареф понимал, что Бреннер, которому было уже 45 лет, начинает уставать от своего бродячего образа жизни. И в качестве единственного проблеска его пребывающего в одержимости разума стало решение… просто купить Бреннеру новый дом.

Потому что, откровенно говоря, Сарефу было некуда девать тот поток золота, который они стабильно выносили каждый месяц из пещеры Кладбищенского Чемпиона. В итоге Сареф, видя, как сильно тоскует Бреннер по своей родине, просто предложил ему покупку собственного дома.

Это, конечно, был тот ещё квест. Сначала Бреннер упирался всеми четырьмя лапами, постоянно заявляя, что он и так должен Сарефу очень много, и что после такого он в жизни с ним не расплатится. Но Сареф, в кои-то веки расчехливший свои навыки Убеждения, прекрасно знал, на какие кнопки надо было давить. В итоге Бреннер сдался. Но приключения только начинались.

Сам Вилли, разумеется, успевший значительно подружиться с Сарефом и его командой (на тот момент прошло полгода с их знакомства), охотно поддержал инициативу и даже согласился внести половину суммы. С каждой стороны было внесено по 14 тысяч золота, с обещанием Сарефа, что они выплатят Вильгельму этот долг добычей с походов. Но вполне ожидаемо им палки в колёса ставили местные чиновники, которые прекрасно знали, кто такой Бреннер, и которых прекрасно устраивало, если бы он оставался в таком же правовом статусе до конца жизни. Даже покровительство Вильгельма двигало процесс крайне туго. В итоге на дополнительные внеуставные сопроводительные процедуры (проще говоря, на взятки) было потрачено ещё 2000 золота.

Процесс растянулся почти на три месяца, и если в начале этого дела стояло бабье лето, то под его завершение уже выпал первый снег. Но все эти усилия стоили себя десятикратно. Когда Бреннер стоял на пороге нового дома, который он тщательно себе выбирал, с документами на право собственности в руках, он второй раз за историю знакомства с Сарефом не смог сдержать слёз. И это понимание, что теперь он снова среди своих сородичей — полноправный гражданин, и купленный на его имя дом лишь дополнительно это подтверждал, оно словно открыло у Бреннера волю к жизни и второе дыхание. Разумеется, он в ультимативном порядке потребовал, чтобы Сареф и его спутники поселились у него — и те оценили поместье по достоинству.

И вот именно сюда Сареф и его товарищи возвращались после долгого похода. Это не было преувеличением, в этот раз они искали Чемпиона почти двое суток — и ещё сутки боролись со своими иллюзиями во время боя. Кажется, Чемпион очень не хотел, чтобы Эмерс со своей жидкой удачей до него добрался. Но, к сожалению, и на этот раз им не повезло…

Правда, сейчас Сареф возвращался только в обществе Бреннера. Эргенаш по пути заявил, что у него есть важное дело к Кейрашу. Махиас сказал, что эту ночь собирается провести у одной из своих пассий, которых шустрый дракон за этот год завёл себе в Квер-Квере не одну, не две и даже не три. Эмерс же сообщил, что его по какому-то делу после похода просил прийти Вильгельм. Эмерс вообще был невероятно рад попасть в настоящий гномий город, и половину времени до похода он провёл, гуляя по нему, всё изучая и впитывая новые знания, как губка. Да уж, Вильгельму явно было о чём с ним поговорить.

Бреннер, войдя в поместье, кивнул гному Дирку, которого он нанял в качестве охранника и садовника по совместительству, и так же повёл Сарефа внутрь. В поместье их встретила гномка Виенна, которую Бреннер изначально нанял как кухарку, но которая благодаря своим энтузиазму и способностям быстро выросла до управительницы. Оба гнома были из касты бесправных клеймёных, для которых такая работа была единственным шансом выбиться обратно в люди, и они держались за неё изо всех сил. И уж кто, как не Бреннер понимал, как ничтожно мал шанс для таких, как они, вернуться к нормальной, достойной жизни…

Распорядившись подать ужин и оставить их, Бреннер повёл Сарефа в столовую. Виенна успела собрать стол всего за 3 минуты: кажется, она ждала их появления буквально с минуты на минуту. Когда Сареф ужинал, нехотя отдавая должное умелым рукам Виенны, на столе появилась бутылка вина. Постепенно Бреннер подливал ему ещё и ещё — и мясные закуски прекрасно дополняли вполне приличное вино. Кажется, Вильгельм, поздравляя Бреннера с покупкой, прислал ему 2–3 десятка бутылок из своего личного погреба, чтобы гному