Помилованная двенадцать лет назад вдова, за которую просил сам первосвященник, несмотря на требование разъярённой толпы забить её камнями, и была причиной рокового решения сената. Только не для него. Спасение странной женщины, невесть откуда взявшейся в тех краях подобно упавшей с неба звезде, слывшей к тому же ведьмой, подарило ему вечную жизнь. В то же самое время, но двумя тысячелетиями позже, в другой несходящейся параллели раздался визг тормозов и отчаянный крик. Но откуда он мог знать это! В счастливое для себя утро.

Такая же радость от оказанного Римом доверия наполняла сердце и другого человека.

— Прибыл новый наместник! — доложил начальник охраны.

Грат быстро, словно опасаясь потерять хорошее настроение, спустился в зал. Там уже стоял невысокий, средних лет мужчина в пурпурной накидке, едва прикрывающей наградные фалеры походной одежды. Наместник протянул вперед руки и, направляясь к гостю, с улыбкой воскликнул:

— Рад приветствовать вас, любезный друг, на земле древней Иудеи!

Какие похожие судьбы! Какие значимые для обоих награды. Лишь названия разные. Жизнь и смерть. Какая пропасть разделила отныне мир их рукопожатием, но оба так и не постигли её тайны.

Холод — было единственное отличие утра уже сегодняшнего. Парень лет двадцати, по всей видимости студент, дремал три часа кряду за соседним от Сергея столом читального зала. Миновав коридоры гигантской библиотеки по пути из буфета и подходя к своему месту, он заметил, что тот проснулся. Неслышно подойдя, Сергей произнёс:

— Это сонный стол, — и, отвечая на удивлённый взгляд, добавил: — Я много лет бываю здесь… заметил.

— А тот? — парень указал на соседний. — Ещё есть такие же?

— Нет. Он один. Двести восемьдесят седьмой. Интересное сочетание — второй с краю, в восьмом ряду. Что бы означала цифра семь?

Студент, не меняя своего положения, улыбнулся, вероятно, подумав о забавной истории, которую расскажет вечером своей девушке.

Следующий понедельник не был последним в декабре, поэтому библиотека работала в обычном порядке. Быстро раздевшись, Сергей проследовал к своему привычному месту. Выкладывая бумаги, погружённый в размышления, он не сразу заметил странную картину — за «сонным» столом сидел, точнее, лежал на нём молодой человек и, тихо рыдая, вздрагивал всем телом. «Вот тебе на! — подумал он и, не сказав ни слова, сел и включил настольную лампу. — А должен спать. Метаморфоза».

Сергей углубился в работу. Прошло около получаса. Рядом ничего не менялось. Вдруг краем глаза он заметил, что рыдавший умолк. Звук отодвигаемого стула заставил взглянуть на соседа. Сердце бешено заколотилось: это был он. Сын своего отца! Но сегодня ему исполнилось двадцать пять! Боже, он всё уже знает! И должен сейчас идти к нему. Что делать? Остановить. Но как… сказать?

Сергей поднялся и, так и не решив, что предпринять, заторопился вслед уходящему.

— Постойте! — тихо окликнул он молодого человека, нагнав того в самом конце коридора.

Парень с недоумением остановился.

— Вы не должны… не должны сделать… что задумали… о чем вас просят… — Сбивчивая речь Сергея, казалось, не произвела никакого впечатления. Смерив незнакомца взглядом, молодой человек молча повернулся и проследовал дальше.

— Понимаете, вам нельзя поступить так. Иначе конец… вы погубите себя. Есть ещё шанс. Я не написал концовки. Можно всё изменить…

— Да пошёл ты… — парень на секунду обернулся и, крепко выругавшись, быстро направился в раздевалку, оставив остолбеневшего мужчину позади.

Лишь через минуту он бросился вслед за ним. «Ты же чудовище, чудовище», — стучало в мозгу. Выбежав из здания, Сергей успел заметить, как тот спускается в метро. Ещё мгновение, и парень скрылся из виду. «Бом-бом-бом» — услышал он вдруг звуки колокола соседней церкви. «Как будто по ком-то…» — мелькнуло в голове. Проездной долго не срабатывал. — «Ну, давай же! Давай!»

— Мужчина… у вас просроченная карта, разве не видите, — глядя на бесплодные попытки пройти турникет, громко окликнула дежурная.

— Да, конечно, — не поднимая головы пробормотал он, — я ведь сегодня купил новую… где же она? Вот…

Выскочив на перрон, Сергей понял, что поезд отправляется, и бросился к ближайшему вагону. Есть несколько секунд. Где же ты? Наталкиваясь на удивлённые взгляды пассажиров, он бежал по перрону, осматривая стоящих в вагоне. — Здесь нет… здесь тоже… может, во втором? — «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция… «День рождения». — Какой ещё день рождения? Вот он! — «Бух!» — двери с грохотом сомкнулись. Стоящий за стеклом молодой человек неожиданно обернулся и, увидев Сергея, отчего-то с досадой мотнул головой, повертев пальцем у виска.

«А ведь ты мог бы сделать его другим, — подумал он, глядя вслед уходящему поезду, — это только твое решение. Какая же ты дрянь! Такая нужная дрянь. Ведь именно так думает тот, что слева.

— Нет, не согласен, — прозвучал другой голос. — Тогда бы ты солгал, исказил бы пространство. А главное, что бы ты дал людям? Ведь это главное? Лишь настоящий человек способен сам обнаружить в себе мразь. Откровенным негодяям и тонущим в деньгах требуется помощь. Так что вынимай эту способность. А не выдавливай раба. И не тот слепец, что прибыл на восходе солнца в самый удивительный для наместника день.

— Что за чудовищные законы навязаны мне, если такое решение может быть правильным?! — крикнул Сергей. — Если оно и только оно определяет ценность страниц! Если не дает сделать человека другим. Где же ты, древо жизни вечной? Не помним даже вкуса плода твоего!

Стоящие на перроне удивлённо обернулись на его возглас.

— К вам сын. — Селектор погас. Мужчина недовольно поднял брови. Лица вошедшего было не узнать.

— Ты должен быть в аэропорту. Что случилось? — Сердце предательски заломило.

— Я знаю всё.

— Откуда? — вырвалось у него. И тут же осекся. — Это неправда! Пойми! Желающих поведать тебе бред будет всегда предостаточно! — через секунду прокричал отец.

— Верно, предостаточно. Но этот бред, что случился двадцать пять лет назад, поведала мне мать. Вот что я получил от нотариуса сегодня. — Он швырнул на стол лист бумаги.

Отец машинально схватил листок: «Мой сын, мой любимый мальчик, я буду ждать этого двадцать лет. — прочитал он. — Я знаю, он убьёт меня. Об этом проговорился один из охранников твоего отца… который вчера погиб… Я заклинаю тебя всей материнской любовью… Ради тебя я пошла на страшное, подписала договор. Поверь, не я, а онипришли ко мне с помощью. Человеку нельзя знать, чего мне это стоило… Но когда мне сказали, что сделают с ним, я не колебалась ни секунды. Настал час… Я уже оплатила твой грех и помогу тебе…». Буквы прыгали перед глазами. Руки тряслись.

— Дрожишь? Правильно делаешь. — Сын шагнул ближе. — Я обещаю тебе, что дословно выполню поручение матери. — Парень вырвал из рук отца бумагу и направился к выходу. У самой двери, повернувшись, он сплюнул на зелёный ковер и, задыхаясь, прохрипел: — Ненавижу! Будь ты проклят, — и его левая щека вытянула складку у рта к самому уху.