А я смотрела на него со всей болью, что заполняла мою душу, что сожгла даже слезы, и слез не было ни единой. Кажется, уже ничего не было, кроме ощущения, что сказки и чуда в моей жизни не было тоже.

— Начинаю понимать, почему тебя обрекли на забвение, — вдруг произнес Гаррат.

Асур-Ррат не взглянул на него, продолжая все так же виновато смотреть на меня. А я вот больше не смогла ни смотреть, ни находиться здесь.

— Мне пора, — прошептала, медленно поднимаясь.

И, развернувшись, пошла к лестнице.

— Милада… — упавшим голосом позвал древний.

Не обернулась. Не смогла. Просто попросила, остановившись на первой ступеньке:

— Не дарите мне больше ничего и никогда… пожалуйста.

Уйти не успела.

Внезапно крышка люка была откинута, и в проеме показался стоящий в одних брюках злой, как сотня голодных волков, Черный дракон. Он окинул злобным взглядом древнего и Гаррата, внимательно вгляделся в меня, взгляд стал еще злее, и Ирэнарн мрачно поинтересовался:

— И кому из вас двоих хватило наглости расстроить мою наири?

Я, замершая было на мгновение, торопливо поднялась наверх и, ступив на пол ванной комнаты, тихо ответила:

— Никому. Все нормально.

Просто хотела, чтобы все это закончилось, и пойти спать. Просто спать, завтра уже все будет лучше, и легче, и солнечнее, и… кого я обманываю?! Мне хотелось просто лечь, заснуть и не думать ни о чем, вообще ни о чем… особенно о Камали и Хаторе.

Но тут позади раздалось два одинаково возмущенных:

— Наири?!

— Наири???

Ирэнарн, мрачно взглянув на брата и древнего, мягко коснулся моей щеки и нежно, но непреклонно произнес:

— Ложись спать.

Растерянно посмотрела на него.

— Ты прекрасно знаешь, что я не убью ни одного из этих двоих.

В принципе, знала.

— Иди ложись, — повторил Черный дракон.

Молча кивнула и вышла из ванной… оставшись стоять за неплотно прикрытой дверью, так, на всякий случай.

— Наири?! — послышался за дверью голос разъяренного древнего. — На ней твоя брачная татуировка, Ирэнарн-Ррат-Эгиатар!

В ответ послышалось почти издевательское:

— И?

И в ответ на это не прозвучало ничего, вероятно, древний, как и я, просто не знал, как реагировать на непробиваемую решимость Ирэнарна.

— Ты не собираешься называть ее женой? — убито произнес Асур-Ррат.

— Нет, — нагло ответил Главнокомандующий.

— Оспоришь брак и решение Совета древних? — Вопрос, заданный с надеждой.

— Нет! — еще более нагло произнес Ирэнарн.

А после, насладившись потрясенным молчанием собеседников, все так же с насмешкой добавил:

— Женой нужно делиться, Асур-Ррат, с ее родственниками, со своими родственниками, с детьми и всем прочим, на что там полагается тратить время жене. И будь у меня жена, я бы, несомненно, поступил соответственно традициям, но… я слишком дракон, чтобы делиться собственным сердцем.

Напряженная тишина — и хриплый вопрос Гаррата:

— А теперь, после поступка Совета древних, тебе даже не придется делить время между женой и наири?!

— Именно, — все так же издевательски подтвердил Ирэнарн.

Мне казалось, он сейчас стоит там с издевательской ухмылкой и победно смотрит на обоих «заговорщиков».

— И когда ты собираешься сообщить Совету? — тихо спросил древний.

— Завтра. Пусть поторжествуют одну ночь, осознание поражения будет особенно ярким после ощущения абсолютной победы, — все так же издевательски произнес Ирэнарн.

А затем жестко добавил:

— Гаррат, держи сущность под контролем, в любом случае если что-то и пострадает, то это будет лишь сокровищница древнего.

— Ссссчто?! — прошипел Владыка.

Ирэнарн любезно пояснил:

— Ты заперт во дворце. Вход в сокровищницу древнего был возможен лишь по приглашению самого Асур-Ррата, но выйти из сокровищницы где-либо, помимо Дворца Правящих, ты не сможешь. Поэтому никакого боя не будет при всем твоем активно демонстрируемом на то желании. Дыши глубже, учись настойчивее, а Милада моя. Доброй ночи!

И сокровищница была с грохотом закрыта.

После чего осторожно приоткрыта дверь, что стало прямым свидетельством того, что о моем стоянии рядом с ней Ирэнарн знал, и Черный дракон вошел в спальню. Постоял, засунув руки в карманы и насмешливо глядя на меня, затем мягко произнес:

— Я бы мог сказать, что Асур-Ррат не способен заставить драконов что-либо сделать против их на то желания, но не буду. Ты знаешь, меня вполне устроит позиция — они все плохие, один я хороший.

Мрачно посмотрела на… мужа.

Глядя мне в глаза, Ирэнарн приблизился на шаг и с едва сдерживаемой улыбкой сказал:

— В конце концов, там, в твоей брачной клятве, было все только обо мне, о родственниках ни слова.

Молча отошла на шаг.

— Не в ту сторону шагнула, кровать там, — откровенно посмеиваясь, сообщил Ирэнарн.

Но уже в следующее мгновение, подхватив на руки, отнес к постели сам. Уложил, лег рядом, обнял и, укрыв одеялом, прошептал:

— Спи уже, сердце дракона.

Через мгновение почти неслышно добавил:

— Пока остальные органы не проснулись.

Почему-то вот после этого я мгновенно глаза закрыла и постаралась дышать спокойно, считать проплывающие в воображении облака и вообще сделать все возможное, чтобы заснуть. И не заметила, как действительно погрузилась в сон.

* * *

Мне снилась зеленая поляна, заполненная светом, шелестом травы, ароматом цветов, прогретая до самой земли, что сейчас отдавала тепло наравне с солнечными лучами, скользящими по моему лицу. И я улыбнулась, чувствуя себя как в босоногом детстве — свободной, защищенной, скрытой ото всех взглядов высокими деревьями, и хотелось, словно котенок, замурлыкать и потянуться всем телом, подставляя это самое тело солнышку…

Тело?!

Босоногой-то я в детстве бегала, но чтоб без рубашки?!

И я распахнула ресницы, застав дракона на заинтересованном изучении всего, что открывала наполовину порванная ночная сорочка. И это изучение взглядом не ограничивалось!

— Вы! — яростно выдохнула, заставив Ирэнарна прерваться.

К сожалению, не надолго, потому что, насмешливо улыбнувшись мне, Черный дракон нагло ответил:

— И тебе доброе утро, милая.

После чего, продолжая коварно смотреть прямо мне в глаза, вернулся к целованию… моей несколько выдающейся части тела. Я замерла, потрясенная вообще вот всем этим, и заклинание сорвалось само: