В доме было тепло. Рядом с печкой в большом кресле свернулась калачиком Мэри, делая вид, что читает журнал.» Когда Ханна подошла и обняла ее, губы Мэри задрожали.

– Ханна, тебе твоя мама рассказала?.. – спросила она дрожащим голосом, и ее большие голубые глаза наполнились слезами.

– Немного.

Ханна, присела рядом с ней на стул, радуясь, что тяжелая жизнь не сказалась на внешности Мэри. Она по-прежнему была очень хорошенькая – короткие, темные, вьющиеся во­лосы, розовые щеки в веснушках и глаза, как блюдца, с не­обычайно длинными ресницами.

Две маленькие девочки, как две капли воды похожие на мать, ворвались в комнату из гостевой спальни. Обе нацепи­ли на себя взрослую одежду, и она волочилась за ними по полу. Младшая, которой, по подсчетам Ханны, было около четырех, намазалась розовыми тенями и яркой помадой.

– Посмотри на меня, мамочка! – радостно взвизгнула она. – Сейчас я буду танцевать.

Она крутанулась и едва не упала, зацепившись за длин­ный подол. У той, что постарше, получалось лучше. Ей, на­сколько помнила Ханна, было около шести, и на ее голове красовалась черная шляпа Анны с серыми перьями. Правда, они уныло свисали вниз, вместо того чтобы жизнерадостно развеваться, как было двадцать лет назад, когда эта шляпа была куплена. Анна надевала ее только на свадьбы и похоро­ны.

«Что бы ни случилось дома, на детях это, к счастью, не отразилось», – решила Ханна несколько часов спустя, когда они вдоволь наигрались в переодевание и она прочитала им несколько сказок. Они сразу полюбили Ханну и спорили, чья очередь сидеть у нее на коленях.

– Ты хорошо ладишь с детьми, – ласково заметила Мэри. После чая с фруктовым пирогом она немного повесе­лела:

Ханна усмехнулась:

– Никто мне раньше такого не говорил.

В восемь часов девочек уложили спать, и Ханна почувст­вовала, что тоже очень устала: все-таки столько часов за рулем. Но Мэри вовсе не казалась усталой, наоборот, она была странно возбуждена.

– Может, съездим в паб и выпьем по одной? – предло­жила она Ханне.

– А девочки?

– Я за ними присмотрю, – вызвалась Анна. – А вы идите развлекайтесь.

Ханна пожала плечами. Она не сомневалась, что Мэри хочет рассказать ей все пикантные подробности своего раз­рыва с Джеки. Но ей совсем не хотелось садиться за руль, кроме того, учитывая строгость местных законов, ей тогда не удастся выпить ни грамма.

– Пошли пешком, – предложила она. – Всего-то миля, да и дождь кончился.

Она натянула старые сапоги матери, на всякий случай , взяла плащ, и они отправились в путь.

– Наверное, в пабе полно народу, – сказала Мэри на редкость жизнерадостным голосом для женщины, пережи­вающей трагедию. Она наложила на ресницы еще один слой туши и намазала губы перламутровой помадой.

– Канун Рождества, уж как водится, – улыбнулась Ханна. – Можно подумать, на Рождество им не дадут вы­пить, так они напиваются сегодня.

Ханну в пабе радостно приветствовали, и это было очень кстати, иначе они никогда бы не нашли себе места. Мэри ре­шила, что, пока им несут пиво, она сходит в дамскую комнату.

– Одну минутку, – весело сказала она и упорхнула.

В углу около камина какой-то старик мастерски наигры­вал на скрипке ритмичную мелодию. Несколько человек от­плясывали джигу, умудряясь не сталкиваться друг с другом, хотя все были изрядно пьяны. Ханна сидела, притоптывая ногой в такт и поглядывая, не появится ли Мэри. Она очень удивилась, когда кузина вышла не из туалетной комнаты, а из-за бара слева, где находился телефон.

– Почему ты не позвонила из дома? Мэри стала пунцово-красной.

– Мне неудобно было пользоваться телефоном тети Анны, – смущенно сказала она.

– Почему? Ведь ты же не собираешься возвращаться к Джеки?

Мэри виновато покачала головой.

– Пообещай, что не скажешь? – умоляюще пробормота­ла она.

– Не скажу.

– Это не Джеки вынудил меня уйти. Я полюбила друго­го, а Джеки узнал.

– Что?

– Ты обещала, что никому не расскажешь.

– Помню, – сказала Ханна. – Теперь рассказывай.

Глаза кузины сияли, как свечи в темноте, пока она дели­лась с ней подробностями своего романа с красивым учите­лем физкультуры, с которым познакомилась на родитель­ском собрании.

– Джеки никогда на эти собрания не ходил, – пожалова­лась Мэри, – ни на одном не был. Если бы Кристи была мальчиком, он был обязательно пошел. Сына он попытался бы устроить в школьную футбольную команду лет в шесть. Но девочками он не интересовался. А Луис, – она с обожа­нием выдохнула это имя, – совсем другой. У него жена со странностями, потому он и ходит на собрания вместо нее. Она работает в разное время суток, так что он присматривает за их девочками, когда ее нет. Старшая на год старше Крис­ти. Вот так все и началось.

– И давно вы встречаетесь? – спросила Ханна.

– Полгода. Луис хочет уйти от жены, он считает, что мы должны быть вместе. А Джеки обо всем узнал, и разразился скандал.

– Его можно понять, – заметила Ханна. – Но почему ты не призналась маме, что на самом деле случилось? Не­честно вводить ее в заблуждение. Джеки может в любой мо­мент появиться, начать буйствовать, и мама разозлится, когда узнает, что ты ей соврала.

– Я ей не врала.

– Ладно, – согласилась Ханна, – не сказала правды. Мэри поморщилась.

– Я не могла ей сказать, потому что ты у нее – идеаль­ная дочь. Она постоянно говорит о тебе и о том, как у тебя все прекрасно. Так как бы я ей сказала, что у меня любовник и муж об этом узнал?

Ханна чувствовала безмерное удивление. Подумать толь­ко, ее мать говорит всем, что она идеальная дочь! Ханна во­обще считала, что мать ее жизнью не слишком интересуется. Во всяком случае, так было в детстве. Анна тогда больше за­нималась ее старшим братом, Стюартом. Брату достаточно было получить средние оценки на экзаменах, как Анна пекла ему в награду пирог. Когда он заявил, что женится, потому что его подружка Пэм залетела, можно было подумать, что он не просто трахнул девчонку, а ему присудили Нобелев­скую премию в биологии. Анна вылезла из кожи, чтобы ку­пить ему пристойный свадебный костюм и навязала такую груду детских вещей, что хватило бы на тройню. А теперь Мэри говорит, что Анна всем с гордостью рассказывает о ней. Слишком трудно было в это поверить.

– Ты, очевидно, посоветуешь мне бросить Луиса, вер­нуться к Джеки и быть примерной маленькой женушкой, «о я…

Ханна засмеялась:

– Ты что, рехнулась? Не мне давать тебе советы, Мэри, к тому – же я не отношусь к тем женщинам, которые ответ на любой вопрос ищут в мужчине. Ты взрослая. Позаботься о себе и девочках. Не слишком полагайся на мужчину – вот и все, что я могу сказать.