— Вы не могли бы назвать даты, когда миссис Холлингсворт посещала ваши занятия?

— Приблизительно со второй половины февраля до начала марта. Точные числа можно узнать в колледже.

— Вам известно, почему она перестала их посещать?

— Она явно не поставила в известность своего супруга с самого начала. Позднее я узнала, что он взял за правило звонить ей в течение дня. Как будто бы для того, чтобы узнать, все ли в порядке. Хотя скажите мне, что с ней могло случиться в этой полусонной деревушке? Так или иначе в первый раз, когда он не застал ее, она сказала, что была у Элфриды, на следующей неделе — у Эвис Дженнингс. В третий раз сослалась на то, что выбегала в лавку. Следующий вторник он решил быть настойчивым и за четыре часа нашего отсутствия звонил несколько раз. Когда приехал домой — потребовал объяснений. Она рассказала. Бог мой, что дурного она сделала? Ничего. Он сказал, что, разумеется, не может запретить ей посещать курсы. Однако если это продолжится, он не будет знать ни минуты покоя. Так неужели она хочет создать ему дополнительные сложности в жизни? И еще спросил: «А как же насчет вредных испарений?» В красках же присутствуют химикаты. Симона в тот же вечер позвонила мне и сказала, что не будет больше ходить на занятия. По-моему, она плакала. Голос у нее был совсем несчастный. Мне даже показалось, что он стоял с ней рядом.

— Вы не пытались ее переубедить?

— Нет, что вы. Это было бессмысленно.

«Она права, — подумал Барнаби, подобное вмешательство все только усугубило бы».

— До Хай-Уикома довольно долго добираться, мисс Лоусон.

— Около сорока минут.

— Значит, если добавить время занятий, вы проводили в обществе миссис Холлингсворт немало часов.

— Вероятно. Хотя, когда ведешь машину, все твое внимание приковано к дороге.

— Она рассказывала вам что-нибудь о своей прежней жизни, до брака? Или, возможно, обсуждала с вами свой брак?

— Нет — по поводу вашего первого вопроса. О ее браке мне известно только то, что он ей наскучил. Правда, я подозреваю, что Симоне было скучно везде, кроме роскошных магазинов, вроде «Хэрродса».

— О чем она говорила, пока вы ехали?

— О чем? Главным образом об идиотских журнальных статьях. О гороскопах. О том, что произошло в очередной серии «Бруксайда» или «Жителей Ист-Энда». Я во всем этом ничего не смыслю — у меня нет телевизора.

— Нету телика? — изумленно выдохнул Трой. Он заметил уже, что в гостиной телевизора нет, но решил, что тот стоит в спальне наверху. Он еще ни разу не встречал человека, у которого бы не было телика.

Уловив выражение его лица, она добавила, впервые с легким намеком на улыбку:

— Не удивляйтесь. Я действительно принадлежу к одному проценту тех, кто им не пользуется.

— Итак, если подвести итоги, вы не очень расстроились, когда она перестала появляться на занятиях?

— В общем-то, да. Я не возражала. Желающих больше чем достаточно.

Старший инспектор увидел, что Сара как будто вздохнула с облегчением. Плечи расслабились, и контуры лица сделались мягче. У Барнаби создалось впечатление, что она благополучно проскочила какой-то нежелательный поворот в разговоре. Или решила, что минное поле уже позади. А может, у него просто разыгралось воображение? Возможно, она постепенно свыклась с их присутствием.

— А не была ли миссис Холлингсворт особенно дружна с кем-то в вашей группе?

— У меня в основном занимаются люди немолодые, — отозвалась она и сухо добавила: — Не те, с кем можно поболтать за чашкой чая. Симона была мила со всеми, но близкие друзья? Нет, ничего подобного.

Она присела на стул, уронив на колени тонкие смуглые руки со множеством бирюзовых колец.

Барнаби не нравилось ее вновь обретенное самообладание, хотя он не мог сказать — отчего. В конце концов, если у нее нет причин чувствовать себя виноватой, почему бы ей не успокоиться? Возможно, его неудовольствие вызвано тем, что никаких разоблачений, похоже, ожидать не приходится. Необходимо каким-то образом ее встряхнуть. Подбросить вопрос или замечание, которые выведут ее из равновесия. Когда почти ничего не знаешь о допрашиваемом, это очень сложно. Что ж, выстрелим наугад…

— Вы знали о том, что Холлингсворт давал волю рукам?

— Что?! В отношении нее?

— Да, в отношении нее.

— Нет, не знала.

Она прижала к груди ладони, будто стремясь успокоить заколотившееся сердце. У нее задрожали губы, когда она произнесла:

— Ненавижу такие вещи. Как могут женщины это терпеть? Боже мой, как он посмел?..

Сержант Трой, которому отнюдь не претило зрелище того, как дергаются от боли другие, особенно глядящие на него сверху вниз, прикусил губу, сдерживая усмешку. Лично он ни разу не ударил женщину, хотя они, нельзя отрицать, только и делают, что на это напрашиваются. В особенности его Морин. Он считал, что за терпение вполне заслуживает медали.

Барнаби, продолжая наступление, спросил, когда Сара в последний раз видела Алана Холлингсворта.

— Самого Алана? Его никто не видит. Видят лишь его машину — как она въезжает и выезжает.

— Как насчет прошлого понедельника?

— Нет. Это тот самый день, когда он…

— Умер. Да. Вы были дома?

Сара покачала головой:

— Не весь день. Вечером я была в кино. Смотрела «Фаринелли-кастрата».

— Понравилось? — спросил Трой, подумав: «Черт возьми, да она законченная дура».

— Музыка изумительная. Собственно, из-за нее я и пошла.

— Одна?

— Представьте, да.

— Где это показывали, мисс Лоусон?

В тишине было слышно, как зашелестела перевернутая страница блокнота.

— В Керзон-молле, в Слау. Столько вопросов сразу… — произнесла Сара, переводя взгляд с Троя на Барнаби. — Неужели все так серьезно?

— Внезапная и подозрительная смерть всегда дело серьезное, — сказал Барнаби.

Тогда-то это и произошло. Значит, на поле все-таки оставалась одна неразряженная мина. И Сара наступила на растяжку у них на глазах. С протяжным стоном она вцепилась пальцами в щеки и рухнула сначала на колени, а затем лицом вниз на деревянный пол.

— Воды! Скорее!

Пока Трой бегал на кухню, Барнаби опустился рядом с распростертой на коврике женщиной, но прежде чем он успел нащупать пульс, Сара Лоусон стала подавать признаки жизни.

— Простите, — пробормотала она, пытаясь подняться. На ее скулах остались красные полукружия от ногтей.

— Все в порядке, мисс Лоусон. Не торопитесь вставать.

Одной рукой Барнаби поддержал Сару за левой локоть, другой обхватил за талию и помог добраться до стула. Она показалась ему совсем худенькой и легкой.