Тут Ивашко Бороздин хохотнул и хотел вести речь дальше, но очередная рыба, не меньше той, которая сорвалась, отвлекла его от разговора. Насадив ее на кукан и снова забросив крючок с наживкой подальше от берега, на стремнину, он повел речь дальше:

– Псковичи народ мирный… пока их до печенок не достанешь… вот они и предложили Новгороду помощь для заключения мира с Москвой. А для того, штоб послать послов к Ивану Васильевичу, они попросили у Новгорода свободного прохода для своего посольства. Но не тут-то было! Похоже, новгородский воевода опасался, што псковичи будут шпионить в пользу Москвы (экий глупец!), и охранных грамот псковским послам не дал, а новгородская «госпóда» потребовала от Пскова, дабы пригород соблюдал договор о взаимопомощи и вступил в войну против Москвы.

– В ответ псковичи, насколько мне стало известно, – подхватил Истома, – помогать отказались (они же не дураки, понимают, с кем придется иметь дело – не только с Москвой, но и со всей остальной Русью), ограничились добрыми советами и пожеланиями удачи Господину Великому Новгороду. – Он ехидно ухмыльнулся. – Уж как Марфа-посадница, эта проклятая ведьма, взъерепенилась! Мой осведомитель донес, што она в ярости разорвала ответ «изменников» и на маленьком клочке бумаги начертала: «Доброму желанию не верим, советом гнушаемся, а без войска вашего обойтись можем».

– М-да… – Ивашко Бороздин покачал головой. – Гордыня недаром считается одним из тяжелейших грехов. Именно она и погубит в конечном итоге Марфу.

– Скорее бы… – буркнул Истома.

– Быстро слово сказывается, да не быстро дело делается, – назидательно сказал Бороздин.

– Но Москве ишшо нужно добиться согласия Пскова на участие в военных действиях против Новгорода. По-моему, это заведомо гиблое дело.

– Не скажи, не скажи… Великий князь на Троицкой неделе отправил еще одного посла в Псков – дьяка Якова Шачебальцева – с призывом сложить целование новгородцам и идти на них ратью. В Тверь поехал другой дьяк с посольством к тамошнему Великому князю Михаилу Борисовичу, а в далекую Вятку государь направил Бориса Тютчева, моего доброго товарища. И на Устюг, к воеводе Василию Федоровичу Образцу, тоже отправился гонец, штоб устюжане пошли ратью на Двину, предварительно соединившись с вятчанами. Экая силища русская встает! А как не встать, дело ведь касается святых отцов, потому как новгородцы возжелали отпасть от православия…

– Но это неправда! – горячо перебил его Истома. – Новгород не собирается менять веру!

– Кто знает, кто знает… – Упырь Лихой криво осклабился; Истоме вдруг показалось, что он опять натянул на себя машкару козла и сейчас начнет злобно бодаться. – Сказка – ложь, да в ней намек. А ежели копнуть поглубже, чего ты по молодости пока не разумеешь, то поверь мне – Иван Васильевич поступает мудро, как и должно государю, который заботится о благе своей страны. Под флагом священной войны за веру обязательно поднимутся Низовские земли. Это первое. И второе – дьяк, московский посол, потребовал от псковичей начать войну с Новгородом за обиду Великому князю. Отказавшись воевать «за обиду», псковичи нанесли бы Ивану Васильевичу личное оскорбление, очутившись в числе его врагов. Вот и смекай: зачем Пскову идти поперек могущественной Москвы? Так што псковичи вскоре должны положить «разметные грамоты» – объявить войну Новгороду.

Истома скептически ухмыльнулся.

– Плохо ты знаешь псковичей, – сказал он с превосходством в голосе. – Прежде чем ехать, они очень долго запрягают. Уверен, што эти хитрецы намереваются поспеть на разбор шапок, дабы не подставлять свои головы под мечи новгородцев. А я-то думаю: зачем в Пскове затеяли ремонт стен? С этим делом можно было и повременить. Как узнал? Сорока на хвосте принесла. – Истома не стал говорить, что с некоторого времени начал поддерживать связь с Томилой Лукичем, люди которого приезжали торговать в Новгород – писал ему письма и получал в ответ сведения, которые были ему нужны. – Теперь мне все ясно – псковичи хотят потянуть время. Ведь начав войну первыми, они окажутся один на один с превосходящими силами Нова-города.

– Ну, это вряд ли им удастся, – уверенно ответил Ивашко Бороздин. – В Псков уже направлен боярин Василий Зиновьев с сильным отрядом, он быстро «разбудит» псковичей. Поможет им запрягать… хе-хе…

– Да, для Марфы Борецкой такой поворот, что нож под ребро… Она ведь надеялась выстоять с помощью псковичей супротив московских войск до прибытия сил Казимира. По Новгороду пошел слух, што Литва прибудет со дня на день.

– Казимира придется долго ждать, – нахмурившись, сказал Бороздин. – Во-первых, он не станет рвать отношения с Псковом. А чтобы литовская армия добралась до Новгорода в обход Пскова, нужно пересечь владения ливонских рыцарей. Казимир уже обращался к магистру Братства рыцарей Христа Ливонии[119] за разрешением на проход своих войск, но тот после долгих проволочек отказал. Нужно отдать должное мудрости Ивана Васильевича – он предвидел эту ситуацию и отправил своего посла в Ливонию еще полгода назад. В данное время ливонцам невыгодно ссориться с Русью. Хотя с этих псов станется… Но будем надеяться на лучшее. Кроме того, в настоящее время Казимира больше волнуют чешские и венгерские дела.

– У меня только один вопрос – когда?.. – Истома вперил в Бороздина огненный взгляд.

Тот с пониманием улыбнулся и ответил:

– Экий ты нетерпеливый… Твое время все равно придет, рано или поздно.

– Лучше рано!

– Согласен.

Какое-то время Бороздин колебался, вглядываясь в бледное от бушующих внутри страстей лицо Истомы. Но затем у него появились какие-то новые соображения, и он решился:

– Хорошо! Думал сообщить об этом несколько позже, через гонца… Ты человек верный, поэтому скажу, хотя знать тебе об этом пока не положено, – рать московская поднята. Передовые полки Москвы под рукой князя Даниила Холмского уже в пути.

Истома радостно встрепенулся:

– Мои действия?..

– Вольешься со своей малой дружиной в ополчение. Примкнешь где-нибудь по дороге, когда новгородское войско двинется навстречу московской рати. «Примкнешь» – это громко сказано. Будете делать вид, што ты и твои люди – новгородские вои. Бояр со своими дружинами в новгородском ополчении немало, поэтому подозрение вы не вызовете. Но держись подальше от передовых отрядов, действуй больше с некоторого расстояния. Князю Холмскому край будут нужны сведения о передвижении новгородских войск, об их численности и планах воевод… кто там будет командовать ополчением?

– Степенный посадник Дмитрий Борецкий и воевода Василий Казимер, – ответил Истома.

– Вот этим ты и займешься. Наблюдать, подмечать и докладывать… – Ивашко Бороздин достал из воды кукан – вернее, выволок, настолько он был тяжел от нанизанной на него рыбы. – Все, с рыбалкой закончено! Дел у меня – невпроворот. А еще нужно откушать то, что нам батюшка Волхов послал. Разводи костер побыстрей! Не то слюной захлебнусь…