«Не обманывайся, Мандаринка, — предостерег голос разума. — И не смотри на него так заинтересованно. Побереги свое сердце, не совершай глупостей. Вон, гляди лучше на ягоды — красивые ведь, с блестящими боками… На ягоды, Арина! — настойчиво повторил он. — И не вздыхай так тяжко, девочка. Сама ведь знаешь, что разум дурного не посоветует. Ты со всем справишься. Вот увидишь».

Покончив с едой, я отряхнула ладони и встала. Ран поднялся следом, а Нейт вновь обернулся капибарой, за что я была ему признательна. Находиться рядом с несносным грызуном мне намного легче, чем с притягательным богом.

Сняв защитный купол, Каперс первым зашагал дальше. Ран, добившись желаемого, перестал изводить нас жалобами. Теперь он шел, закинув руки за голову, и снова мурлыкал веселый мотив. Я с усмешкой поглядывала на водного хранителя и не переставала удивляться его хитрости. Счастье, что волею судьбы эта хитрость работает в моих интересах. Уверена, иметь Рана во врагах — себе дороже.

Мы были в пути не дольше получаса, когда впереди показалось то, что заставило нас замереть. Три каменные статуи — на этот раз не лежащие, а застывшие, будто посреди сражения.

Мы огляделись.

— Чисто? — напряженно спросил Ран.

— Пока да, — кивнул Каперс.

— Подойдем поближе? — предложила я, хмуро вглядываясь в окаменевших участников.

— Хорошо. Но если я скажу «беги», ты побежишь. Без сомнений, раздумий и ненужного геройства. Бросаешь нас и несешься куда глаза глядят. Поняла?

От такой перспективы нутро заледенело. Я посмотрела на Рана, получила ободряющий кивок, перевела взгляд на сосредоточенного Каперса и согласилась.

— Поняла. — Несмотря на волнение, мой голос прозвучал твердо.

Мы приблизились к первому участнику: высокому, изящному, с забранными в высокий хвост волосами и длинными остроконечными ушами. Не знаю, был ли бедолага при жизни эльфом, но сейчас он превратился в обычную, местами потрескавшуюся статую. Наученная опытом, на сей раз я не стала касаться камня. Повернулась к хранителям и успела заметить их обеспокоенные переглядывания.

— В чем дело? Вы знаете, кто мог это сделать?

— Пока рано утверждать. Сначала осмотрим оставшихся двоих.

— Но?.. Какие предположения?

Ран стушевался и отвернулся, вновь уставившись на каменного эльфа. Каперс же смотрел на меня. Глаза в глаза.

— Это очень похоже на магию одного из хранителей, — произнес он и хмуро уточнил: — Сильнейшего из хранителей.

Я устало качнула головой и потерла переносицу.

— Да действительно, почему бы и нет? — буркнула себе под нос. — Иметь во врагах одного только бога — слишком скучно.

— Что, прости? — не расслышал Каперс.

— Говорю, как классно, что у вас тут все такие талантливые и одаренные. Прям душа радуется!

Ран посмотрел на меня как на умалишенную. Даже отступил на шажок для верности. Каперс же, привычный к моему сарказму, лишь хмыкнул.

— А если серьезно, — я закусила губу. — Разве хранители могут убивать… столько?

В возможности самого факта убийства я не сомневалась: прямо сейчас на меня смотрел тот, кто не так давно избавился от одной иномирной русалки.

— Мы не можем уничтожать участников из спортивного интереса, — пояснил Каперс, правильно истолковав мой вопрос. — Но никто не запрещает избавляться от угрозы жизни подопечному или нам — напомнил он.

Точно. Фхаринец!

— Получается, я топаю в компании двух серийных убийц? Миленько.

— Сказала та, кто сама вполне себе допускала мысль избавиться от меня чужими руками, — не остался в долгу Каперс и довольно прибавил: — Прав был Коготь: мы друг друга стоим.

Я с ухмылкой качнула головой и глянула на Рана. Он, казалось, не слышал наших пикировок, с беспокойством рассматривая окаменелых участников. Я нахмурилась и, приблизившись, коснулась его руки в немой поддержке. Ран вздрогнул.

— Хочешь, пойдем осмотрим оставшихся двоих и проверим вашу догадку? — вполголоса предложила я.

Он кивнул и первым направился к ближайшей статуе. Каперс последовал за ним. Я отстала на пару шагов, не спеша разглядывать окаменелости. Гораздо больше хотелось обдумать происходящее.

По всему выходит, что сильнейший хранитель просто оберегает своего подопечного. Он не делает того, чего не делали бы мы с Каперсом. Разница лишь в том, что нам покровительствует Ладина, стараниями которой на нашем пути почти не встречалось других участников. В теории если мы первыми доберемся до храма, умудрившись опередить загадочного хранителя, проблем не возникнет. А вот если наши пути пересекутся…

«Ладина, пожалуйста, не оставь», — взмолилась я и перевела взгляд на спутников.

Они успели осмотреть второго окаменевшего, внешне похожего на шкаф с руками, и двинулись к третьему. При этом умудрялись о чем-то вполголоса спорить, что было непросто из-за разницы в росте.

Я наблюдала за хранителями со стороны, чувствуя, как в груди разрастается терновый куст беспокойства. Колючие иглы царапали сердце, задевали ребра и пускали шипастые ветви в желудок. Беспокоил меня Ран. В отличие от держащего себя в руках Каперса он, казалось, на грани паники.

— Ран, что случилось? — спросила, взяв его за руку.

— Золотко, ты издеваешься?! Тут три участника, окаменевших по воле Гриана!

— Гриан — этот тот хранитель?

— Да! Да, да, да! — Ран нервно передернул плечами. — И если бы ты его знала, то не была бы так спокойна!

— Но ведь он каждый раз участвует в тотализаторе…

— И я искренне сочувствую тем бедолагам, которым не повезло с ним столкнуться!

С каждой секундой паника накрывала его все больше. Стряхнув мои пальцы, он запустил пятерню в волосы и снова бросил короткий, полный немого ужаса взгляд на окаменевших участников.

Я посмотрела на Каперса.

— Водные хранители — одни из самых уязвимых перед силой Гриана. Особенно на суше, — пояснил он.

Перевела взгляд на Рана и наконец поняла — он до мурашек, до спазмов желудка боится Гриана, потому что знает: если наши пути пересекутся, он погибнет. Страх смерти — слишком знакомое чувство, чтобы относиться к нему поверхностно и уж тем более осуждать.

— Ран, — я снова взяла хранителя за руку и слегка потянула на себя, заставляя его взглянуть мне в глаза, — пообещай, что не станешь вредить нам с Каперсом.

— Что?

— Пообещай, — настаивала я, — не причинять нам вреда ни лично, ни через других участников или хранителей. И тогда я отпущу тебя.

Ран уставился на меня с непередаваемым калейдоскопом эмоций. В нем мелькало и недоверие, и радость, и надежда, и затаенная грусть.