— Нет, останемся здесь! Не хочу, чтобы нас подслушали. — Фиона даже обернулась, чтобы посмотреть на дверь, будто за ней мог кто-то скрываться. — Лири, от Оливии и Бригиды я услышала, что вы с советником стали довольно близки… — Амари выразительно посмотрела на меня.

— В общем-то, я… — постаралась я подобрать правильные слова, но Фиона не дослушала.

— Можешь поговорить с ним, Лири? Я должна кое в чем признаться ему и альфе, но я до безумия боюсь… Но еще больше я опасаюсь за свою жизнь.

Я подошла к Фионе, взяв ее ледяные руки в свои.

— Фиона, сядь и расскажи мне все, — сказала настойчиво. — Я постараюсь помочь.

Амари кивнула и наконец позволила усадить себя в кресло. Я села напротив.

— Как тебе известно, Лири, я работала в доме удовольствий, когда у меня появился знак луны, — быстро заговорила Фиона. — Я мечтала проиграть, видит Богиня, я старалась! Но лунный свет словно смеется над моими попытками! Мне это было не нужно, но проклятая метка…

— Не отвлекайся, Фиона, — мягко напомнила я. — И начни с самого начала, хорошо?

Амари осеклась, потом кивнула и, глядя мимо меня, начала рассказывать:

— В тот самый вечер я работала как обычно. Я ждала своего постоянного клиента — это оборотень из личной стражи альфы Ардвальда. Энрих — так его зовут — собирался выкупить меня у бордель-маман, но не успел. Он давно хотел сделать это, но хозяйка борделя выставила большую цену. — Фиона невесело усмехнулась, покачав головой. — В тот же вечер я получила свою метку. Мне пришлось отправиться на отбор к мужчине, который мне не нужен. Меня радовало лишь то обстоятельство, что так я смогу быть ближе к моему Энриху. Я навещала его, когда могла уйти из своей спальни без опасения быть обнаруженной этой тощей кошкой, госпожой Мод. — Фиона осеклась, устремив на меня взгляд. — Тебя это шокирует?

— Нет, Фиона, — покачала я головой. — Продолжай.

Так вот куда ходила Фиона по ночам! Я вспомнила, как Марджи рассказывала об этом, как я сама стала свидетельницей сцены с участием Фионы и госпожи Мод. Также я поняла, о каком стражнике говорит Фиона. Я же видела его перед испытанием в святилище! Как видела и полный тоски взгляд амари, который она бросила на него. Что ж, одной загадкой меньше.

— В одну из таких ночей меня кто-то увидел — рассказывала Фиона. — Я получила письмо, которое мне велели сжечь, что я потом и сделала. В письме говорилось, что если альфа узнает о безнравственном поведении своего стражника, того ждет казнь. Я не могла допустить это.

— В письме тебя попросили что-то сделать, Фиона? Что-то нехорошее, я права? — тихо спросила я, с трудом сглотнув.

Амари коротко кивнула.

— Мне велели украсть у одного из лекарей замка траву. В письме был рисунок. Там же было сказано, где лекарь прячет ключ и когда его самого не бывает на месте.

— И ты взяла эту траву? — Я чуть сжала холодные пальцы амари, побуждая ее рассказывать дальше. Одновременно с этим я чувствовала, как на спине выступает холодный пот.

В памяти возникло видение: Ардвальд протягивает мне арбалетный болт, который благодаря чистой случайности не попал в цель, говоря: «Такую сталь делают лишь в Вольфгрейде. А сок ядовитого растения, которым смазано острие, есть только у одного из лекарей Волчьих Клыков». Если Фиона украла ту самую траву, значит, злоумышленник, связанный с Кланом Чистокровных, находится здесь, в Волчьих Клыках…

— Да, я взяла ее. И оставила в дупле одного из деревьев в саду, как мне велели в письме.

— Что было дальше? Ты получала еще письма?

— Нет, писем больше не было. Но на том вечере, когда альфа угощал нас пирожными и когда отравилась Марджи, — помнишь? — она ведь заняла мое место. Отрава предназначалась мне, Лири. Я уверена. Марджи, эта глупая сплетница, выпила или съела яд, предназначенный для меня. И теперь я боюсь. Мне страшно, Лири. Настолько страшно, что я не выхожу из комнаты и прошу горничную не оставлять меня одну.

— Ты рассказывала об этом Энриху?

— Нет, — Фиона яростно помотала головой, отсекая подобное предположение. — Он ни о чем не знает. В письме было ясно сказано, что я должна молчать, но я больше не могу. Я знаю, что не должна была так поступать, но я испугалась разоблачения. — Амари облизала пересохшие губы. — Молю тебя, Лири, поговори с советником. Может быть, тебе удастся замолвить словечко за меня и Энриха?

Я вздохнула, понимая, что должна идти с полученными вестями к альфе прямо сейчас. Откладывать нельзя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Тебе все равно придется рассказать альфе Ардвальду обо всем, Фиона, ты это понимаешь?

— Да. Но я боюсь его гнева. Если бы ты могла поговорить с советником, а он уже с альфой…

— Жди меня здесь, Фиона, — сказала я, вставая. — Я предупрежу свою горничную.

— Спасибо, Лири, — жарко прошептала Фиона.

— Рано благодарить меня, — покачала я головой.

Выйдя из комнаты, я сразу же отправилась в спальню альфы. Пока мы с Фионой разговаривали, рассвело, и слуги уже сновали по замку, выполняя ежедневные обязанности. В спальне советника альфы не оказалось, и я какое-то время искала его, пока мне не сказали, что он принимает работу ремесленников, занимавшихся восстановлением витража со сценой Первого Проклятия.

Я направилась в замковый сад, молясь, чтобы там действительно оказался Ардвальд. Утренний морозец холодил тело, и я зябко повела плечами. Ардвальд опять будет сердиться — я снова не взяла ни плащ, ни перчатки.

Альфу я увидела издалека и не смогла сдержать улыбки, снова заметив шарф, обмотанный вокруг его шеи. Ардвальд разговаривал с ремесленниками. Витраж был закончен и, кажется, стал еще изысканнее, чем был. Цветные стекла сверкали в лучах солнца. Коленопреклоненная чародейка со вскинутыми в мольбе руками выглядела словно живая. Я остановилась, невольно залюбовавшись, и подняла взгляд выше, куда словно указывали руки чародейки. На крыше башни что-то происходило.

Прижав ладонь к глазам, чтобы защититься от слепивших лучей рассветного солнца, я всмотрелась внимательнее.

Фигура в черном плаще, с надвинутым на лицо капюшоном, с трудом подняла на парапет башни что-то большое, с неровными краями. Я нахмурилась. Это что, камень?..