что самым важным для нее является честность. Это качество она унаследовала от своего отца. Тогда же она честно ответила на вопрос о том, является ли предпринимательская деятельность для нее постоянной работой: «Нет, но я каждый день часами сижу за письменным столом».

Несмотря на то что с 1996 года предпринимательница являлась заместителем председателя наблюдательного совета Altana, всегда, когда это было возможно, она предпочитала оставаться в тени. Однако, когда тогдашний председатель надзорного органа находился на больничном, она лично попросила провести заседание представителя работников. Согласно воспоминаниям коллег, во время заседаний она брала слово в основном для того, чтобы обсудить, действительно ли безопасны новые лекарства концерна. Особую заботу Сюзанны также вызывали вопросы, связанные с персоналом.

Акционеры и сотрудники Altana были избалованы многолетним успехом. И они оказались не готовы к трудностям, которые начались в 2005 году. Концерн был вынужден отложить выпуск нового медикамента рофлумиласта, поскольку он не прошел клинические испытания. Это стало тяжелым ударом. Компания возлагала большие надежды на препарат против заболеваний дыхательных путей, получивший торговое наименование «Даксас».

Над Altana повис дамоклов меч. Ее патент на пантопразол в Германии истекал в 2009 году, а в США – в 2010-м. Было очевидно, что прибыль от препарата снизится, как только на рынке появятся более дешевые аналоги. Чтобы заполнить этот пробел, Altana требовались новые медикаменты. Только вот где их взять? Как крупный акционер Сюзанна Клаттен должна была сделать непростой выбор: стоит ли ее концерну вкладывать еще больше денег в исследования и лицензируемые продукты? Или же будет более разумным выйти из дорогого и трудоемкого фармацевтического бизнеса?

Председатель правления Швайкарт настаивал на самостоятельности Altana. Однако по сравнению с фармацевтическими гигантами, такими как Novartis или Pfizer, компания все еще была слишком маленькой. Пантопразол был счастливой случайностью. Было очевидно, что Altana не сможет и дальше выезжать за счет этого единственного успеха.

Посоветовавшись с доверенными лицами и экспертами, Сюзанна Клаттен решила организовать отступление. Правление и наблюдательный совет концерна обратились в инвестиционный банк Goldman Sachs с просьбой найти покупателя или партнера для их фармацевтического бизнеса.

Сегодня, вспоминая о том, как было принято это решение, она словно вновь оказывается на том знаменательном заседании наблюдательного совета. На доске в зале отображены тренды, показывающие количество проведенных исследований и число обнаруженных действенных лекарств. Видно, что расходы растут, а успехи не впечатляют. «Я больше не могла поддерживать компанию своими средствами, – говорит Сюзанна Клаттен. – Фармацевтической отрасли концерна следовало сменить стратегию раньше. Они этого не сделали, а я не заметила. В течение нескольких недель я боролась с собой. Мы советовались со всеми, пересчитывали все подряд, но было ясно: фармацевтическое предприятие больше не может существовать в составе концерна. Его нужно продать».

1996 год: вместе за культуру. Несколько лет спустя крупный акционер Сюзанна Клаттен вступит в борьбу с председателем правления Николаусом Швайкартом

Уже в то время началось противостояние между фрау Клаттен и руководителем Altana Швайкартом. Последний сначала искал лишь партнеров внутри фармацевтической отрасли. Предпринимательница же требовала вести переговоры также и с финансовыми инвесторами из сферы частных капиталовложений. В конце концов, покупателем стала фирма, представлявшая собой смесь того и другого. Вопреки ожиданиям многих, крупные фармацевтические концерны не проявили особого интереса к Altana. Ее приобрела почти не известная тогда в Германии компания Nycomed. Корни этого предприятия уходили в Норвегию, а его главный офис находился в Дании. Примечательным было то, что Nycomed была еще меньше Altana Pharma, а ее оборот составлял примерно треть от оборота немецкого концерна. Однако за Nycomed стояли крупные финансовые инвесторы, такие как компания Nordic Capital (с офисом в Джерси и штаб-квартирой в Стокгольме), один из вкладчиков крупного швейцарского банка Credit Suisse, а также американская компания Blackstone. Сделка прошла быстро и гладко. В сентябре 2006 года Altana объявила о продаже своего фармацевтического бизнеса компании Nycomed.

Для сотрудников Altana наступили трудные времена. Из 2000 рабочих мест в Констанце после продажи 760 были сокращены. И за это критиковали не иностранных инвесторов, а немцев, продавших компанию. На Сюзанну и Швайкарта обрушился шквал критики. «Клаттен и Швайкарт продали компанию вовремя, уйдя при этом от ответственности», – прокомментировала сделку Suddeutsche Zeitung. Borsen-Zeitung, которую уж точно никто бы не заподозрил в критике капитализма, писала о крупном акционере и ее менеджере: «Они действуют под лозунгом «После нас – хоть потоп».

Между тем холдингу Altana нужно было что-то делать с поступившими средствами. После продажи фармацевтических активов они прямо-таки купались в деньгах. Около 4,7 млрд евро концерн вложил в развитие другой своей компании, работавшей в сфере специальной химии. Столь огромные инвестиции, впрочем, едва ли имели смысл, тем более что химическое подразделение Altana занялось производством пигментов и печатных красок лишь в 2005 году, купив компанию Eckkart и сильно расширившись таким образом. Деньги от продажи акций и без того предназначались акционерам.

Весной 2007 года основная компания концерна Altana перевела своим акционерам поистине небывалые дивиденды. Сюзанна Клаттен получила самую большую сумму в истории немецких инвестиций, которая когда-либо выплачивалась одному акционеру, – 2 млрд 366 млн евро. Это было в десять раз больше, чем заработал в том сезоне футбольный клуб Bayern Munchen.

Сотрудники Altana, между тем, остались ни с чем. Некоторые надеялись на бонус, прочитав в газете, что семья Шварц-Шютте после продажи своей фармацевтической компании выплатила каждому из 4500 сотрудников премию в 10 000 евро. Глава производственного совета Рольф Бенц написал Сюзанне Клаттен письмо, в котором поднял вопрос о премии. Вскоре референт Сюзанны Клаттен связался с представителем сотрудников и договорился о телефонных переговорах. В разговоре Сюзанна Клаттен, как позже заявил Бенц, «разъяснила, что коллектив ничего не получит». Сюзанна сказала ему, что сотрудники в прошедшие годы получали неплохие бонусы благодаря прибыли компании, а теперь деньги от продажи нужны ей самой, в коммерческих целях. Также предпринимательница заявила, что подобная выплата выглядела бы так, будто ее «мучают угрызения совести» в связи с продажей. Но они ее вовсе не мучили.

Отношения между Квандтами и городом многие сравнивали с Ватиканом и Римом: два мира в одном месте.

Миллиардную прибыль Сюзанна Клаттен вложила в акционерное общество, которое основала специально для этого. Оно получило название SKion GmbH, где S и K – инициалы единственного акционера. Таким образом Сюзанне Клаттен удалось избежать уплаты части налогов, которые пришлось бы заплатить, если бы деньги достались ей лично. Очень скоро предпринимательница снова инвестировала часть этой суммы: в августе 2008 года она купила 20 % компании Nordex, занимавшейся ветряными энергетическими установками. До этого долю в компании приобрел и ее муж Ян Клаттен. Она составляла 2 %. Также он был избран в