Альбина то, что я и без нее прекрасно видела. — Никого не напоминает описание?

Я созналась:

— Действительно есть одна блондинка, которая мне не желает добра. Но вряд ли бы она стала за мной следить. И уж тем более на такой тачке!

Тетя Альбина засмеялась. А потом ее смех вдруг резко прервался, будто до нее что-то дошло. Что-то такое, что сразу отбивает охоту веселиться.

— Если человек, который по определению не может сесть в такой помоечный автомобиль, все-таки садится в него, это может означать только одно. Он собирается идти на таран, поэтому взял то, чего ему не жалко.

— На та… — я с испуга закашлялась, не сумев выговорить фразу до конца. — Что за бред? Мне кажется, вы пересмотрели фильмов про шпионов.

— У меня муж был фээсбэшник, — пояснила она, открыв, если честно, для меня Америку.

— Вы это шутите так? — через минуту сидения с открытым ртом осмелилась я уточнить.

Она опять засмеялась (мне кажется, ей очень нравилась данная ситуация).

— Ты думаешь, если я одна и без детей, то никогда замуж не выходила? Выходила, — ответила она, не дожидаясь моей реакции. — Правда, брак продержался недолго. Зато много чего успела нахвататься. Держись крепче, будем уходить.

— Уходить? — в моем положении только и оставалось что постоянно переспрашивать. — Погодите! Вдруг нам это только кажется? — Я умышленно выбрала местоимение множественного числа, чтобы ее не обижать. — Может, едет себе человек по делам. Может, это вовсе не та, о ком я думаю! Может, эта блондинка вообще машину деда или прадеда взяла покататься? Учится на ней.

— Хорошо, — неожиданно согласилась со мной тетя Альбина, однако густой ажиотаж и тяжелая жажда экстрима из ее тона не испарились, они просто временно прилегли на дно. — Может, ошибаемся. Но что стоит проверить?

Мне бы понять, к чему все идет, мне бы насторожиться из-за ее тона, но я была в таком шоке от всего, что слышала и видела за последний час, начиная с Саши Сафронова и кончая мужем-фээсбэшником (не говоря уже о том, что происходило со мной и вокруг меня за последние две с половиной недели), что просто-напросто не могла адекватно соображать.

— Давайте проверим, — осторожно согласилась я. — Только как?

— А вот так!

Автомобиль резко вильнул в сторону, вжав меня в стекло справа, затем еще пару раз дернулся, быстро меняя направление, отовсюду раздавалась какофония из гудков, мата и скрежета тормозов, я закрыла и глаза и уши (и как только у меня рук на все хватило), и наконец стало относительно тихо, а автомобиль, судя по движению, сбавил скорость. Я рискнула открыть глаза. Мы ехали по узкой дороге со стареньким асфальтом. За нами — никого. Навстречу лишь один автомобиль.

— Это мы где?

— Это дорога к бывшей овощебазе, я здесь работала на складах, знаю местность как свои пять пальцев.

— Видите, за нами никто не следит. Так расскажите о причине ссоры с Аллой. Мне кажется, вы выдумали эту погоню…

— Ой, нет, — отмахнулась она, продолжая зачем-то ехать вперед. Затем догадалась остановиться и посмотрела на меня. — Дело в том, что с Федей… еще когда-то давно, по молодости… — У меня все в груди начало застывать, словно мое сердце полили жидким азотом. Однако, что именно произошло между ней и Федором, оставалось лишь догадываться, поскольку тетя Альбина опять сменила тему: — «Жигуль»! Я же говорила тебе!

— Вы опять пытаетесь…

На что она схватила меня за подбородок и резко повернула к заднему стеклу, едва не сломав мне шею.

Увиденное мне оптимизма не прибавило. На проселочную дорогу свернул давешний вишневый «Жигуль». Это уже не могло быть совпадением. Вместо того чтобы сбавить скорость на не очень хорошей дороге, водитель, напротив, ее прибавил (то есть прибавила).

— Пристегнись! — скомандовала тетя Альбина, заводя двигатель и вжимая педаль газа в пол.

Однако мы не успели далеко уехать. Из-за того, что наш «Фиат» стоял, мы потеряли драгоценные секунды. «Жигуль» быстро нас нагнал и сперва ударил своим капотом в наш бампер, а затем стал обгонять сбоку.

— Надо развернуться! — кричала я, в отчаянии оборачиваясь на шоссе, от которого мы удалялись.

— Здесь не выйдет! Дорога узкая, она едет параллельно! Дальше будет площадка, за поворотом!

Мне пришлось ей поверить, ведь я тут ни разу не была, в отличие от тети Альбины.

Однако до вышеназванной площадки мы так и не доехали: на повороте «Жигуль» резко крутанул руль в нашу строну, ударяя «Фиат» в бок, и мы врезались в бетонный забор, ограждающий какую-то частную территорию, возможно, вышеупомянутые склады.

Подушек безопасности в машине не было. То ли модель очень старая, то ли их уже вырезали когда-то. Мы обе ударились головами о лобовое стекло, и даже ремень безопасности нас не спас от этого. Тетя Алла, по всей видимости, потеряла сознание. Я попыталась ее позвать, но она не ответила. А может, слышала, но не могла говорить. Я медленно повернула голову и вскрикнула от боли. Как я себе еще шею не свернула. Грудь горела огнем. Не сломала ли я себе ребра, точнее не я, а ремень?

Я бросила взгляд за окно, и мысли о моем здоровье меня покинули. Когда ты борешься за жизнь, о сломанных ребрах и синяках думаешь в последнюю очередь — лишь бы выжить. Все дело в том, что из «Жигулей» вышла блондинка в маске, одетая в черный бесформенный плащ, и направилась в нашу сторону… с битой в руке!

— Тетя Альбина! Очнитесь! — в очередной раз позвала я, толкая ее в бок. Плечо на эти действия отозвалось глухой болью. Не знаю, что я там себе сломала или вывихнула, но спасаться придется в гордом одиночестве. Женщине слева от себя я уже никак не помогу.

Преступница была все ближе. Я отстегнула ремень безопасности — слава богу, с первого раза, а то по закону жанра, как показывают во всех этих фильмах, он не должен был так быстро сдаваться. Видимо, он понял, что мне так и так конец, ну и зачем тогда выпендриваться и держать оборону, накаляя тем самым градус драматичности сюжета? Для него этот фильм уже закончился.

Но для меня-то нет! Я хотела выжить.

Я дернула дверь, но машина встала почти вплотную к забору правым боком, где сидела я. Обернувшись, я поняла, что выход мне только один — через заднюю левую дверь.

В тот момент, когда я полезла назад, протискиваясь между двух сидений и корчась от боли, до меня донесся оглушающий звон битого стекла. Оглянувшись, я увидела, что блондинка кинула битой в лобовое