Прямо на меня выскочил серо-черный паук ростом больше метра в холке. Ряды его глаз дико крутились, жвала щелкали и брызгали зелеными туманными каплями явной гадости.

Разум вопил, что пауков такого размера не бывает, но лапы и зубы делали свое дело, отбиваясь и нанося по пауку тяжелые удары.

Напоследок, уже падая на сломанных ногах, он ухитрился доплюнуть в меня зеленой пакостью, которая начала разъедать шкуру. Мы продвигались все медленнее, пока окончательно не окопались у какого-то каменного стола. И стало ясно, что дела пошли совсем плохо.

Армия призраков возрождалась деятельным Каталогом, а раны на нас множились и множились. Мой бок горел от яда так, что казалось, его поджигают огнем.

— Мари, — прошамкал Крис длиннозубой пастью, — я послал летуна отцу, но он может не успеть.

— Сражайся, — зашипела я, вызвав испуганный скачок медоеда. Он еще не слышал, как я говорю, и обычно хищная и вредная его морда приобрела изумленный вид, совершенно уникальный для его природы.

— Подожди, я должен сказать!

Крис дышал с трудом, ему надорвали трахею. Для человека это оказалось бы смертельно, но для вампира было просто тяжелым ранением, несколько мешавшим сражаться.

Я вздохнула. Сейчас он будет рассказывать, как меня любит. Как же все это не к месту! Я ненавидела, когда в книгах мамы, которыми она от души со мной делилась, кто-нибудь из героев, преследуемых маньяком, вдруг разворачивался к своей подружке и начинал ей втирать про любовь.

К моему величайшему удивлению, маньяк всегда деликатно ждал завершения романтической речи где-нибудь за углом. И только потом все снова начинали бежать. Я была готова сама растерзать этого тупого героя.

Поэтому сейчас я врезала по морде зазевавшемуся волку так, что он, отлетев, ударился о стену и развеялся. И злобно развернулась к Крису.

— Что?

— Ерок, — сказал Крис, — семья Ерок.

И? Знаю, что я Ерок.

— Чш-ш-ш, — произнес кто-то рядом. Из каменного слэба[12] стола показалась настороженная медвежья морда.

— Р-р-р-р, — издал рокочущие звуки медоед и картинно сбил лапой очередного подлетевшего сигнальщика. Медведица опасливо оглянулась и вдруг стукнула лапой по небольшой накладной виньетке. Стол дрогнул, и его крышка сдвинулась, открывая проход куда-то вниз.

— Прыгаем! — заорал быстро соображающий Родди и первым нырнул вниз. За ним попрыгали остальные.

Последней залезала я. Прыжка не получилось из-за раненого бока. Я втискивалась, получив еще пару ран от сигнальщиков, пока задвигала крышку, и наконец кулем свалилась вниз.

— Это наш винный погреб, — произнес Крис, удивленно оглядываясь.

— Вино, девочки… Что еще нужно для счастья? — заявил обернувшийся, абсолютно голый и нисколько не смущенный Кай.

Медведица завиляла толстой косматой попой и попыталась потрепетать ресницами.

— Пушистик, тебя что, в этой форме на бой зафиксировали? — сочувственно произнес медоед. — Иди ко мне. Хоть почешу, что ли.

Его пальцы тонули в полуматериальной форме подружки, оба выглядели вполне довольными. Он — почесывая ее проходящую сквозь пальцы шерсть, она — возлежа мордой на его коленях и с ностальгией оглядывая его оголенные окрестности.

Я обратиться стеснялась, но если рана и дальше будет так жечь, придется трансформироваться. Стеная и спотыкаясь, наша ранее бравая команда направилась по лестнице вверх, оставляя внизу машущую лапой медведицу.

В холл мы зашли несколько устало, Родди даже не покрутил усы. И тут с другой стороны, с улицы, в холл дома влетела целая делегация.

Впереди несся обеспокоенный Максимилиан, за ним — пара неизвестных мне солидно одетых людей, следом — два вампира, один из них — знакомый Дьюк. А в заключение появился седовласый джентльмен, удивительно похожий на Криса и его отца. Медленно и весомо он осмотрел нашу компанию, всем уделяя равное количество секунд. Даже голому Каю.

И спросил:

— И кому мы так мчались на помощь?

— Привет, дед, — прошамкал Крис.

— О, тебя не узнать. Добрый вечер, внук, — вежливо произнес Авель Ера. — Взяли штурмом небольшую крепость или заглянули в лабораторию к Максу?

— Совместили, — близко к правде ответил Крис. — А вы прямо с Совета?

Мистер Дьюк, представитель Белого Крыла, доброжелательно улыбнулся трансформированному в боевую форму Крису и сообщил:

— У нашего сообщества есть два предложения, уважаемый Кристофер Ера. Мы можем дать вам немного времени в кругу семьи для обсуждения вариантов и выбора решения. Но сначала… Позволите минуту тет-а-тет? У меня к вам… очень личный разговор.

Крис вежливо кивнул, оглянулся на меня. Затем решительно подошел, наклонился, упираясь лбом в лоб, выдохнул. И, уже отстраняясь, чмокнул в нос.

Надо же, решил эпатировать публику. Мне было все равно, боль была такая, что хотелось трансформироваться уже прямо здесь, и гори все пламенем.

Когда Крис с Дьюком вышли, а остальных дворецкий проводил в гостиную, нашей команде дали возможность переодеться и привести себя в порядок.

Я тут же побежала в комнату Криса и наконец с рычанием трансформировалась. Багаж свой я уже частично хранила тут, поэтому одеться было делом недолгим.

Спустившись обратно в холл, поняла, что не зря так спешила. Назревал скандал.

— О, Мари, — Крис широко обвел компанию рукой, — присоединяйся. Скрывать уже нечего. Будем разбираться в маленьких грязных семейных тайнах.

Мистер Авель Ера поморщился.

Кроме моих друзей, в помещении остались только Ера. Видимо, продолжили обсуждать внутреннюю ситуацию.

Холл был абсолютно без окон, и подрагивающие искусственным светом тяжелые лампы только нагнетали атмосферу. Я заметила, что ближайшая ко мне мигнула всего пару раз, а потом загорелась ярче и ровнее. На соседней картине рыцарь сошел с коня, подтянул подпругу и широко мне улыбнулся, на миг приобретая кустистые брови и бороденку. Персиваль подавал знак, что он рядом.

— Маленькая мисс успела подружиться со старым безобразником? — проницательно отметил мистер Авель.

Никак не могу понять, почему меня называют маленькой при моем росте выше среднего. А так как это обращение обычно сопровождалось именно таким покровительственным тоном, создавалось ощущение, что люди вообще видят не меня, а только мои прыщи.

Удивительно, как мелкие внешние детали могут изменить картину восприятия человека. Вот стану носить очки, и многие начнут считать меня умнее, чем воспринимали до этого. Как-то слышала высказывание одного из оборотней-однокурсников о Кори, девушке-тигрице: «Сегодня она такая красавица, короткую юбку надела». Девушек постоянно и совершенно неосознанно оценивают по внешним деталям.