Несмотря на то, что они часто были близки, на то, что в эти моменты девушка отвечала пылко, страстно, но до сих пор стеснялась своего тела, а после, старалась побыстрей прикрыться. Сейчас же, своим поступком, пусть и давя на чувство раскаяния, он хотел вытащить её из той скорлупы, в которую она по своей воле закрылась.

– Но сейчас же светло и окно! Давай хотя бы зашторим окно! Леан, так нельзя! – Адель цеплялась за отговорки, чувствуя, как подкашиваются ноги и дрожат руки только от мысли, что она оголится перед мужчиной.

Вот так, когда он на неё так пристально смотрит, когда её изуродованное шрамами ожогов тело освещают, не только лучи светила, проникающие сквозь окно, но и подсвечивает сзади полыхающий огонь в камине.

– Понятно, – демонстративно разочарованно отвернувшись, Леандор налил в бокал вино и махнул рукой:

– Забудь, бабочка, – с усмешкой произнёс, хотя внутренне был напряжён до предела. «Неужели отступит, не поддастся уловке?»

– Леан, – тихо, тихо позвала его девушка и, бросив на неё короткий взгляд, увидел, как она вцепилась в ткань платья с такой силой, что побелели костяшки пальцев, как прикусила губу – и такой комок сожаления подкатился к горлу мужчины, что он не выдержал:

– Хорошо, маленькая, иди сюда. Давай выпьем вино и…

– Я… я попробую, – с трудом вытолкнула из себя Аделина, зажмуриваясь так, что перед глазами поплыли радужные круги.

Дрожащие пальцы девушки коснулись верхней пуговички у ворота платья, с трудом, но расстегнули, принялись за вторую, третью.

– Дели, – позвал её Лендор, и когда девушка мотнула головой, попросил: – Посмотри на меня, милая. Просто посмотри на меня.

Несколько мгновений Аделина тяжело дыша, всё ещё зажмуривалась, но вот протяжно выдохнув, посмотрела на Леандора.

– Смотри мне в глаза. Ничего в том, что ты делаешь, нет страшного, и поверь – мне до безумия, я даже не могу передать словами, насколько мне сильно хочется увидеть тебя.

Аделина слушала графа, затаив дыхание и вот, руки уже меньше трясутся, расстёгивая последние пуговицы, а Леандор словно слышал в этот момент треск той скорлупы, в которую она была закрыта.

Девушка спустила платье с одного плеча, с другого, наконец, позволяя упасть ему к ногам. Оставшись в коротенькой нижней сорочке и панталончиках, нервно переступила с ноги на ногу, не отводя взгляда от Леандора. Дышала так часто, что девичья грудь, приподнимаясь, притянула взгляд графа.

– Бабочка, ты сможешь,– вытолкнул из себя Леандор, сглатывая, и мечтая сдёрнуть с неё последнюю тканевую преграду, жадно оголить и заласкать.

Аделина плавилась под горячим, воспламеняющим её суть, мужским взглядом. Она словно чувствовала, как он скользит по её груди, ногам, иногда возвращаясь к лицу, очерчивает губы. Руки сами потянули сорочку вниз, опуская её всё ниже, пока и она не упала к ногам.

Замешкалась, учащённо дыша, уговаривая себя сделать последнее – ослабить завязки на кружевных панталончиках, но как же это было трудно сделать девушке! Она чуть пошатнулась, и неуловимым движением Леандор оказался рядом.

– Ты прекрасна! Бабочка моя – ты великолепна! – шептал мужчина, покрывая лёгкими поцелуями её щёки, спускаясь к шее. Вдруг оторвавшись, посмотрел ей в глаза и, увидев сомнение, хрипло спросил:

– Не веришь мне?

– Леан, я, я не знаю, – всё же призналась Адель, опуская взгляд.

Ухватив её ладонь, Леандор приложил её к своему паху и тут же со свистом выдохнул воздух.

– Если бы ты была не красива, не сводила с ума, если бы я врал, то неужели меня настолько возбуждал твой вид? – наклонился, и шептал ей в губы, глядя в широко распахнутые глаза: – Я еле сдержался, чтобы не вскочить к тебе, не заласкать и сейчас, – он вновь тяжело вдохнул, прикрывая глаза, – я еле сдерживаюсь.

– Зачем? – Адель, так же тяжело дыша, прошептала вопрос. Её било как в лихорадке от ощущения твёрдой, подрагивающей плоти под ладонью, от слов, которые всё же доходили до её разума, придавая, наконец, уверенности в женском очаровании, силе.

– Зачем сдерживаюсь? – Усмехнулся Леан ей всё так же в губы. – Боюсь, что сейчас моего терпения хватит лишь на то, чтобы сорвать с тебя последнюю одежду и рывком вторгнуться в твоё лоно!

Леандор, чувствуя, как задрожала Аделина, сорвался. Рывком сдергивая панталончики, опрокинул её на шкуру и, не снимая штанов, а только приспуская, нетерпеливо пристроился между девичьих раскинутых бёдер рывком вторгаясь в уже зовущее, ждущее его лоно.

– Леан! – Вскрик Аделины заставил мужчину остановиться и скинуть одуревающее наваждение.

– Больно? – С тревогой всмотрелся в лицо Делии, но она распахнув глаза, мотнула головой:

– Нет! Ещё, прошу, – хрипло выдохнула, и сама двинулась ему навстречу, заставив потерять мужчину самоконтроль.

Ошалев от её взгляда, от всхлипов, от того, как Делия сама выгибается, подкидывает бёдра навстречу, стал двигаться быстро, стараясь как можно глубже проникнуть в вожделенное лоно.

Резкие движения, сильные, глубокие толчки, а взгляд Леандора как приклеенный замер на груди Аделины, на призывно торчащих розовых вершинках и во рту зудит от желания втянуть их, приласкать.

Со стоном, Леандор склоняется и захватывает губами сосок, посасывая, сходит с ума от испытываемого блаженства, стремясь продлить его как можно дольше.

Аделина вцепившись в мужские плечи, первая срывается, в сладостный, безумный оргазм, который сотрясает её тело, сокращает мышцы лона и не оставляет шансов Леандору продлить удовольствие. Мужчина выгнулся надрывно застонав, резко толкнулся бёдрами, стремясь как можно глубже погрузиться в восхитительное лоно, судорожно сжимая девичьи бёдра и рухнул в иную, яркую реальность блаженного наслаждения.

Световики летели, и до конца снежной трефы осталось совсем немного. Леандор словно садовник наслаждался и гордился тем изумительным цветком, в который превратилась Делия.

Девушка постепенно обновила гардероб, перестала при всяком случае опускать и прятать глаза, держа голову прямо, волосы если не заплетала, то уже и не стягивала в невозможно раздражающий мужчину пучок. За всеми внешними изменениями она изменилась и внутренне – стала более раскрепощённая не только в обыденной жизни, но к радости Леандора и в близости.

О, он многому её обучил и каждый раз задыхался от возбуждения, от её всхлипов, стонов и от того что, несмотря на частую близость, до сих вспыхивала румянцем от смущения.

Леандор незаметно для себя самого не просто привязался к девушке, он не мог спокойно проводить вдалеке от Аделины и пары световиков, когда дела вынуждали его отлучаться. При любой возможности стремился как можно быстрее вернуться обратно.

Если ранее его устраивало и даже радовало то, что Адель никогда не задаёт вопросов о том – куда он убывает и зачем, то теперь его это удручало и тревожило. Не нравилось и то, что девушка до сих пор отвергала все его открытые попытки помочь финансово, подарить украшения. Она не отвергала их, если он преподносил что-то из ювелирных украшений якобы для похода в ресторацию, но после настойчиво возвращала.