вилы, переносной сеновал, презервативы со вкусом картошки и надувной председатель колхоза.

В одной деревне, мальчик играл на крыше и упал в огород. Так сказать, сорвался на хрен.

Товарища Тишкова вызвали на заседание Политбюро. И не членом. Наверное… Может… Да, скорее всего… В общем, на…

Пётр шёл по коридорам Кремля с камешком в душе. Камешек по дороге подрастал. Из кусочка гравия в ботинке, он сначала дорос до крупной гальки в руке. Таким хорошо блинчики на море запускать. Потом до кирпича за пазухой. Дальше, когда ожидал у двери в святая святых, камень вырос до булыжника на шее. С таким топиться неплохо. Время шло. Никто двойную дверь не открывал. Камешек рос. Уже и держать стало в руках затруднительно. Такие, в самодельный пруд опускают, чтобы установить на него ведро с водной лилией.

Пётр всё это время копался в себе. Все прегрешения за прошедшие десять месяцев вспоминал. Набиралось на несколько расстрелов. Сколько, там, девять трупов. Сам хоть и не убил никого, но ведь организатор. ОПГ. Они не люди. Не вам судить. Тем более: «Не судите, да не судимы будете». Только вряд ли из-за этого вызывают на заседание Политбюро ЦК КПСС. Повязали бы на выходе из квартиры. Так, что эти панические мысли можно отбросить.

Чуть полегчал камень. Вылез из самодельного пруда. Теперь опять просто висит на шее, как у собачки. Да, Тургенев если написал Му-му, то памятник Толстому почему? Что ещё по значимости. Шуры-муры с армянскими цеховиками? Скорее нет, чем да. В любом преступлении, коммерческом, должна быть эта самая коммерческая выгода. Нет её. Деньги дал безвозмездно, за люстры заплатил. Пусть прикопаются. Ещё камешек полегчал. Опять только кирпич за пазухой.

Бик? Лего? Член совета директоров очень крупной компании. Капиталист самый настоящий. Даже больше, угнетатель «трудовогу народу». Значит, КГБ в лице Семичастного или Цвигуна настучало Брежневу, а он посовещался с товарищами и решил капиталиста турнуть из партии, да и с министров заодно. Очень возможный вариант. Конечно, он и раньше за книги огромные деньги получал и за песни просто сумасшедшие. Чем рисунки отличаются. Он не член союза Художников? Правда, ведь. Дебил. Трудно было заявление написать. За пять минут бы приняли. Может, не поздно, позвонить из коридора?

А! Тут всё прослушивается. Поздно. Да, и чёрт с ним с этим министерством. Уедет он в Краснотурьинск и пойдёт в колхоз «Крылья Родины» директором завода «Пластмасс». Чего теряет? Квартиру в Москве. Да, горит она синим огнём. Дом себе построит девятиэтажный. Денег хватит.

Или махнуть на ПМЖ во Францию. Париж, Елисейские поля. Монмартр. Эйфелева башня. Сел на поезд и через несколько часов в Ницце. На Лазурном Берегу, в Монако, в рулетку поиграть. Позагорать. Яхту купить. Тьфу-ты.

Нет, не хочется. Потом внуки будут жить в толерантной Европе с гомиками. И гей парадами! Лизать ботинки выходцам из Алжира. Спасибо. Нас и здесь неплохо кормят.

Дверь распахнулась.

— Пётр Миронович, заходите.

Зашёл. Руки мокрыми стали. Коленки хоть и не трясутся, но на душе погано. Камень опять до максимума вырос. Шею вниз тянет.

— Здравствуйте, товарищи.

Осмотрелся. Курят вожди. Всё в сизом дыму. Из-за этого свет в зале какой-то мёртвый. Не жаль старичкам здоровья?

За дальним концом стола Брежнев. Ворот рубашки расстёгнут, галстук чуть ослаблен.

— Проходи, Пётр. Чего у двери застрял. Думаешь, на расстрел привели? — Брежнев поманил рукой.

Пришлось подойти. Оказался почти посредине помещения. Прямо перед длиннющим столом.

— Пётр Миронович! Тут Алексей Николаевич Косыгин предлагает освободить тебя от должности министра Культуры СССР, — Черненко как-то странно улыбнулся. Если бы не текст, то доброжелательно, а так. Издевается? Вроде бы этому персонажу ничего плохого не сделал.

— Костя, ты не пугай, Петра Мироновича, — Брежнев тоже улыбается.

Что это с ними? В отряд космонавтов записали?

— Пётр Миронович! — Вот и Косыгин. Встал, подошёл, поздоровался за руку. — Я предложил товарищам, и они все единогласно одобрили моё предложение. Не твоё это место. Перерос ты его. Я предложил назначить тебя министром Сельского хозяйства СССР и заодно заместителем Председателя Совета Министров СССР. Решили объединить две должности. Но зарплату будешь получать одну. Да, не обеднеешь. Наслышаны мы про твои доходы, — смеётся.

Пётр всё предложение услышал, но вычленить смысл пока не мог. Мозг зацепился только за «две должности».

— Почему две? — спросил непослушными губами.

— Ну, ты парень горячий, чуть что, за кнут. А работать с министрами придётся. Недодадут тебе химики селитры, а ты министра за это выпороть прикажешь. А нам потом персональное дело коммуниста Тишкова рассматривать. Лучше мы тебя сразу полномочия дадим. Командуй. Вытащи, наконец, сельское хозяйство из ямы.

Твою ж, дивизию. Это что, после Хрущёва теперь совхозы и колхозы из руин восстанавливать? Да, чего там восстанавливать? Тут строить надо.

Колхозное строительство.

Мать его!!!