В глазах чародея промелькнуло что-то темное и тревожное, и Ари безотчетно забилась поглубже в угол дивана.

– Она и меня убедила в своей доброте.

Тиг потер пальцами чубук трубки, и Ари впервые заметила, что поверхность трубки испещрена гравировкой. Чубук словно оплетали длинные нити, а на основании чаши было вырезано колесо прялки. Точно такое же колесо красовалось в темном углу библиотеки. Точно такое же колесо превратило солому в золотую нить.

В золотую нить, до смерти душившую тех, кому колдун желал преподать урок.

Проследив за взглядом Ари, Тиг протянул ей трубку:

– Держите.

Голос его был холоден, как замерший в зимнем спокойствии лес, где подо льдом таятся непостижимые опасности.

Ари не посмела отказаться. Трубка была теплой от мундштука до округлой чаши. Там, где ее касались губы чародея, поверхность была гладкой, как шелк, однако узоры на чубуке придавали трубке шероховатость.

– Самира, – тихим холодным голосом произнес Тиг.

– Что вы сказали?

– Самира. Так ее звали – девушку, которая стала моим другом. Она попросила меня о помощи, загадала желание, а заплатить не смогла. А потом обманула меня. – В голосе Тига послышались отголоски старой обиды. Говорил он по-прежнему медленнее, чем обычно, странно растягивая слова. – Самая обыкновенная девушка. Дочь мельника. Однако все хотели с ней дружить. Даже я. Вы на нее похожи.

И что тут ответишь? Поблагодарить за призрачное сходство с девушкой, которая обманула Тига? Да и поверить в дружбу чародея с человеком было непросто.

Тиг замолчал, не пытаясь забрать у Ари трубку.

– Мне жаль, что она причинила вам боль, – нарушила молчание принцесса.

Тиг улыбнулся медленно и кровожадно:

– Мельник был глуп. Хуже человека не было на селе. Неприметный, заурядный, но притом жадный и чванливый. – В словах Тига сквозило презрение, под которым чародей безуспешно прятал разгоравшийся гнев. – А как хвастался! Говорил, что его дочь красавица и умница, хотел получше выдать ее замуж… за богача. Но я же говорил – она была простая девушка. Дочь мельника, который едва сводил концы с концами. Никто не хотел брать ее в жены и платить отцу выкуп.

– Какое варварство! Продавать дочь замуж! – возмутилась Ари.

Тиг невесело рассмеялся:

– Сто лет назад все так делали, дорогая принцесса.

Ари поймала себя на том, что ощупывает подушечкой большого пальца вырезанное на трубке колесо.

– А сколько вам лет?

– Какой неприличный вопрос!.. Так вот, отец Самиры понял, что красота его дочери никого не прельщает, и стал выдумывать небылицы. Безумные, сказочные истории. Говорил, что Самира способна за ночь вырастить урожай целебных трав. Говорил, что у нее телятся даже бесплодные коровы. А однажды, налившись элем до краев, заявил, что его дочь может перепрясть солому в золото.

Ари похолодела, едва не выронив трубку.

– Слух об искусной пряхе дошел до короля. Он заявился к мельнику и потребовал доказательств. Мельник сказал, что никогда не врет, но Самира сама выбирает, когда ей прясть золотом, и никого не слушает. Тогда король приказал отвести девушку на ночь в комнату, полную соломы, и велел к утру перепрясть всю солому в золото. «А иначе тебя казнят», – добавил король.

– Какой ужас!

– Самира призвала на помощь меня. В те времена все знали, как призвать Исполняющего Желания…

– А что, было несколько Исполняющих Желания? – спросила Ари, хоть и знала ответ из детской книжки.

– Конечно. Седьмой сын седьмого сына чистокровного чародея всегда становится Исполняющим Желания. Тогда на острове нас было четверо. Я служил королеве Летнего двора, исполнял желания ее подданных в обмен на подарки и услуги. Пользовался влиянием при дворе… Самира все это разрушила.

– Каким же образом?

Тиг поднялся и снова наполнил бокал.

– Я помог ей в первую ночь просто по дружбе. Исполнить желание не так-то просто. Тот, кто загадывает желание, должен чем-то пожертвовать. В первую ночь я взял у Самиры кольцо, которое она нашла у реки, и перепрял всю солому в золотые нити. – Чародей отхлебнул вина. – Король потребовал еще золота. Самиру заперли в другой комнате, где было еще больше соломы. Я помог ей в обмен на кулон, который достался ей от бабушки. За исполнение желаний надо платить, а ничего ценного у Самиры не было.

Ари кивнула в ответ на выжидательный взгляд Тига и поднесла бокал к губам, но лишь притворилась, что пьет.

– Король был ненасытен. Он требовал все больше и больше золота, угрожая казнить Самиру, если она откажется прясть. Я должен был ей помочь – я не мог иначе! – и я исполнял желания за краюху хлеба, за лоскут ткани…

– Почему она не пожелала, чтобы король перестал требовать золота? – Поставив бокал на пол, Ари поискала взглядом, куда бы положить трубку.

– Так нельзя, – раздраженно ответил колдун. – Нельзя изменить чей-то выбор. Можно только найти выход.

– То есть вы можете только убить. – Ари вздрогнула.

– Я могу забрать жизнь, могу подарить жизнь… такие желания дорого стоят, как вам теперь известно.

– В оплату вы забираете душу.

– Да. – Тиг отсалютовал ей бокалом. – Коли отбираешь чужую жизнь, отдай свою. Самира была моим другом, я не мог забрать ее душу. Но при дворе поползли слухи, что я помогаю дочери мельника за безделушки. На мою должность появились новые претенденты. И когда король объявил, что возьмет Самиру в жены, если она перепрядет в золотые нити всю солому в самой большой комнате во дворце, я согласился ей помочь. Однако попросил за услугу настоящую цену.

Тиг устремил тяжелый взгляд на трубку, которую Ари все еще держала в руках.

– Она предложила мне своего первенца. Ни один из нас не верил, что у нее будут дети. Самира ненавидела короля и не хотела от него детей. Даже собиралась пить какой-то особенный чай, чтобы не родить королю наследников.

Ари похолодела:

– Король женился на ней? И, несмотря на все предосторожности, у них родился ребенок?

Тиг смотрел на нее так, что в глубине души Ари стало его немного жаль.

– Именно. Тогда я пришел к Самире и показал ей подписанный кровью договор. Она умоляла оставить ей дочь. Я не хотел забирать малышку, однако договор связывал нас обоих.

У Ари по спине побежали мурашки:

– Самира узнала, как расторгнуть договор.

В холодном голосе Тига забурлила ярость:

– Я сам рассказал ей, как это сделать! Я считал, что она хочет оставить себе дочь и освободить нас от власти волшебного договора. И что же она сделала?! Воспользовалась данной ей волшебной силой, чтобы навсегда изгнать меня с Ллоренаэ!