– Почему именно ее?

– Родня все-таки. А из всей родни Нюрка одна более или менее вменяемая оставалась. Остальные-то все спились. Вот маменька и начала Нюрку к себе привечать. То в гости пригласит, то сама к ней съездит, то позовет куда.

– Она Нюрке и машину с этой целью купила, чтобы та могла к нам в гости свободно приезжать. Ну, ясное дело, Нюрка от такой тетенькиной щедрости на седьмом небе была. А как узнала, что ей предлагают в поисках клада поучаствовать, вообще, прыгать выше крыши принялась. Ей такая удача и не снилась.

– Только в первый год поиски неудачно пошли. Нюрка слишком много народу пригласила. Все молодые ребята, все выпить любят. Мы с братом прямо заколебались им самогон таскать.

– Все запасы на них извели. А толку вышло чуть.

– Маменька как узнала, что Нюрка бабке Афине о своем родстве со старым мельником проговорилась, очень на Нюрку осерчала.

– От себя прогнала. И целый год запрещала к себе приближаться.

– Но ближе к нынешней осени гнев на милость все же сменила.

– Что так?

Братья покосились на маменьку. Видимо, они уже стали опасаться, что слишком распустили свои языки. Но матушка Анна никак не реагировала на рассказ своих сыновей, она по-прежнему хранила угрюмое молчание. Не получив от матери привычного указания, что им делать дальше, братья заговорили вновь. Не так уверенно, как прежде, но заговорили.

– Слух, значится, по родне пошел, что Антон Степанович у себя в Европах наконец окочурились. И в наследство клад с золотом своему сыну завещали. Писульку ему отписали, в которой подробно указано, как и где клад этот искать.

– Значит, сестры все-таки полагали, что Степан-мельник перед смертью клад успел своему сыну Антону передать?

– А кому еще? Сестрам ничего не обломилось. Афина с матерью тоже очень скромно жили. Сестры это отслеживали. Если Степан им чего и оставил, то самую малость. А вот сына своего он наследником всего золота считал. Ясное дело, ему и оставил. А Антон, сука такой, с сестрами своими делиться не пожелал. Золото куда-то припрятал, а сам в Европу свалил с концами.

– Действительно, некрасиво он поступил.

– Еще как некрасиво! Но маменьку нашу не проведешь. Она еще от матери своей знала о том, что у Антона сынок имеется. И этому сыночку Антон золото и завещает. Значит, только и надо было, что приезд этого сыночка не прошляпить да письмо у него по дороге отобрать.

– И кому же это было поручено?

– А вон им!

И братья кивнули в сторону притихших Нюрки с Вованом.

– Мы с братом от хозяйства не могли надолго отлучиться. Вот маменька про Нюрку и вспомнила. Кому за вашим дядей следить? Только ей! Так и узнали, что у Антона Степановича еще и внучка имеется, племянница дяди Пашина, в которой он души не чает.

– Долго маменька с папенькой и Нюркой совет держали, все думали, как бы к дяде вашему и Катюшке в доверие втереться. Сначала через Катюху хотели действовать. Нюрка даже с Вованом – женихом Катюшиным с этой целью снюхалась, предложила ему в поисках клада поучаствовать. Всего, наверное, не открыла, но тому и малой части хватило, чтобы за это дело ухватиться. Мигом согласился невесту свою на золотишко обменять.

– Так вот ты чего ко мне мириться приперся! – воскликнула Катя, глядя на Вована, пораженная его коварством. – А я-то голову ломала, чего ты вдруг предложение мне решился делать!

Вован молчал. А вот Митя молчать не стал:

– Только ты, Катюшка, своего женишка бывшего слушаться не захотела, прочь от себя прогнала. Тогда маменька решила, что Нюрка с Вованом на вашу машину где-нибудь по дороге нападут, вас с дядей скрутят, а бумаги ей привезут.

Катюша очень кстати вспомнила, как светились позади них с дядей в темноте огни какой-то машины. Значит, когда они с дядей заплутали и завязли в грязи, не доехав до хутора Андрея несколько километров, за ними следили Вован с Нюркой! Но что же остановило Нюрку с Вованом от их замысла? Не иначе как струсили!

– Ага! Страшно им показалось вдвоем против вас двоих идти. Не решились. Но маменька не серчала, даже обрадовалась. Хорошо, говорит, что так. А то вдруг карта у дяденьки в голове. Что тогда делать?

– А та карта, что они у вас в кафе украли, она ни к чему не годилась.

– Украли карту?

Катюша сейчас уже с трудом вспоминала эпизод с исчезнувшей у них с дядей в придорожном кафе картой. Так значит, карта не просто потерялась. Она была у них украдена!

– Так это ты сделал? Но как? Тебя же в кафе даже не было!

И Катюша взглянула на Вована с изумлением.

– Официантка постаралась, – буркнул тот. – Я ее попросил, она и сделала.

– Но зачем? – недоумевала Катя. – Зачем вам понадобилась эта карта? Это же была самая обычная карта, на ней только Олеховщина и были отмечена! Разве вы не знали, как до Олеховщины добираться?

– Мы думали, это другая карта.

– Карта, где зарыт клад?

– Ну да. Мы-то сами в кафе сунуться не решились, – принялась объяснять Нюрка. – Вован официантку подговорил ему помочь. Уж наобещал ей с три короба, чуть ли не замуж за себя позвал. Она и расстаралась. Но то ли девка совсем глупой оказалась, то ли Вован так «хорошо» ей все объяснил. Но притащила нам совсем не ту карту! – И повернувшись к Мите, продолжила: – И вовсе мы не испугались, если хочешь знать! Мы все хорошо обдумали, когда тетенька велела нам на Катю с ее дядей напасть и нужную ей бумагу у них отобрать. Много дней думали, как нам лучше операцию провернуть. И потом, когда они в грязи как раз завязли, мы уже из машины вылезли, чтобы к ним идти. Тетенька сама нам отбой дала! Тетенька здесь, она не даст мне соврать. Она сказала, что лучше последить, как эти двое станут золото в Олеховщине искать. Дескать, если найдут, то мы всем семейством завсегда у них это золото отнять сможем. Главное, пусть найдут, так она сказала. Да, тетенька?

Но матушка Анна не ответила и своей племяннице. Она просверлила ее точно таким же тяжелым взглядом, который перед этим достался приемным сыновьям. И не проронила при этом ни слова.

Митя от такого поведения своей матери начал заметно нервничать.

– Где же батя? Маменька, когда он придет?

Вместо матушки Анны ответил Андрей:

– Ваш отец не придет.

– Чего так?

– Он убежал.

– Батя? Убежал?

– Он хотел присвоить золото себе. А когда у него это не вышло, сбежал.

В мозгу братьев происходила какая-то напряженная работа.

– И ружья не заряжены? – задумчиво произнес Степан. – И патронов у них к ружьям нету?

Матушка Анна наконец открыла рот.

– Вперед, ребята! – скомандовала она своим сыновьям.

Те переглянулись.