На ходу доставая карточку-ключ от запасника — в прошлом годузамки в хранилищах поменяли на карточные, — Федор тяжелой рысью помчался поступенькам вниз, в полутемный коридор, который показывали в «Новостях».

Только бы никого не встретить!.. Только бы никому не пришлов голову именно сейчас поработать в запасниках!..

Отдельной охраны возле хранилищ не было, музей не могпозволить себе такую роскошь. Оглядываясь по сторонам, как вор, мокрыми отнапряжения пальцами Федор вставил карточку в прорезь замка и потянул дверь.

Она не открывалась.

Он выдохнул, вытащил карточку и снова вставил.

Дверь не открывалась!..

Нужно успокоиться. Нужно успокоиться, и тогда все пойдетхорошо.

Федор опустил на пол сумку, вытер о джинсы ладонь, и тут налестнице, прямо над ним, зазвучали приглушенные голоса и послышались шаги!..Кто-то спускался в хранилище.

Федор набрал в грудь побольше воздуху, вытер о джинсы еще икарточку и снова вставил ее в прорезь замка.

Дверь не открывалась, а шаги на лестнице были уже совсемблизко!.. И тут только он сообразил, что вставляет ее другой стороной — не той,на которой была магнитная полоса. Он перевернул карточку, снова вставил —голоса все ближе, и шаги все слышнее! — и замок подмигнул зеленым, ибронированная дверь чуть-чуть ослабла в пазах!

Федор навалился на нее, чтобы быстрей открылась, подхватилсумку, протиснулся в темноту и проворно прикрыл дверь за собой.

Куда они идут?.. В это хранилище или в следующее?..

Если в это, его здесь застанут, и… и…

Не зажигая света, Федор ринулся в глубину узенького прохода,слева и справа от которого высились бесконечные полки от пола до потолка,уставленные всевозможными предметами старины. За толстыми дореволюционнымистенами не было ничего слышно, и он не знал, миновала опасность или нет.

В конце прохода был стол, а на нем лампа. Под лампой лежалтолстый журнал, в котором полагалось отмечать, с какой именно вещью и ктоименно сегодня работал. Федор ощупью добрался до стола, пошарил по пыльнойповерхности, сваливая на пол какие-то бумаги, разлетавшиеся с тихим шелестом, изажег свет.

Место коллекции было в ряду у стены, под самым потолком. Тамбыли натянуты красно-белые ленточки, привязанные к стульям, — должно быть,милиция натянула, обозначила «место преступления»!

Недолго думая, Федор присел на корточки перед стеллажом,расстегнул сумку, освободил ценности от газет и как попало засунул серебро ибронзу в самый низ, за ящики с какой-то посудой. Кувшин не входил, высоты нехватало, и Федор просто положил его на бок и подпер чем-то, чтоб не укатился.

Он вскочил с колен, подхватил опустевшую сумку, помчался попроходу, вернулся, чтобы выключить свет, и хранилище снова провалилось во мрак.

Осторожно приоткрыв дверь, Федор выглянул в коридор,покрутил головой — волосы лезли в глаза и мешали смотреть. Никого не было вкоридоре, должно быть, те прошли дальше!.. Он вышел, закрыл за собой дверь,подождал, пока щелкнет замок, и стал подниматься по лестнице.

Руки у него немного дрожали.

В коридоре наверху тоже никого не оказалось, и ничего небыло слышно за узкой дверцей с надписью «Служебный вход»… Чтобы удостовериться,что с Викторией все в порядке и она ушла, Федор выглянул в гардероб.

Иван Ильич сидел на своем стульчике за рядами пустыхвешалок, вокруг него суетилась смотрительница и колыхалась тучнаяадминистраторша, и пахло то ли валерьянкой, то ли ландышевыми каплями, которыеиногда принимала его бабушка. Виктории не было видно.

Все в порядке.

Все еще не веря в успех и не понимая, как это все у нихполучилось, Федор вернулся к себе в отдел. Сумку он засунул в стоявший вкоридоре старинный шкаф с документами.

Марья Трофимовна была одна, «девочки» разошлись по домам.

— Вы не сбежали? — холодно поинтересовалась начальница,завидев его. — Я была уверена, что вы сбежите!

— Марья Трофимовна, — сказал Федор Башилов, — я сейчасспускался в хранилище. По-моему, вы что-то недосмотрели. Коллекция на месте.

Она смахнула с носа очки для «близи», которые беспомощноповисли на цепочке, и водрузила очки для «дали». И уставилась на него.

— Кто вам разрешил пойти в хранилище?!

— У меня же пропуск не забрали! Я решил… поискать сам инашел.

— Что вы нашли?!

— Часы, распятие, поднос с кувшином, кофейник и чернильныйнабор. Шкатулки я не видел, но, может быть, она тоже где-то там.

— Этого не может быть, — слабым голосом сказала начальница.

— Пойдемте посмотрим, — предложил Федор Башилов.

Когда Вероника вышла из музея, было уже довольно поздно.

По всей Волхонке горели фонари — успокоительным, легким,веселым светом! — и снег валил. Целые горы белого, чистого, уже предвесеннегоснега! Казалось даже, что мороз отступил, потеснился, давая место этому снегу,очистительному и густому, с которого должна начаться новая светлая жизнь.

Коллекция нашлась — эта новость моментально облетела всехоставшихся в музее сотрудников. Петр Ильич лично проверил ее сохранность.Недоставало только шкатулки, но после того, как коллекция обнаружилась, всерешили, что шкатулка просто куда-то задевалась, ведь недавно прорвались трубы иящики с ценностями пришлось перетаскивать с места на место!

Директор принес извинения милиции и назначил совещание, накотором настоятельно рекомендовал отделу русского искусства провестиинвентаризацию и сделал еще кучу каких-то распоряжений, очень строгих, понятныхи логичных, и, должно быть, абсолютно правильных.

Предстояли разбирательства, собрания и, возможно, дажевыговоры «за халатное отношение к работе», но все это не шло ни в какоесравнение с ужасом, который вдруг отступил, сгладился, как будто снег накрылего.

Все хорошо, повторяла про себя Вероника.

Коллекция вернулась, шкатулка найдется, Федора не посадят втюрьму!.. Все хорошо, и все это благодаря человеку, который сегодня утром пил унее в квартире чай с молоком!..

Умный, замечательный человек, на которого ее сын смотрел,как на бога.

Никто никогда не помогал им, и Вероника привыкла жить сощущением, что «они сами справятся, и им никто не нужен», и чувствоблагодарности, восторга, почти любви к Олегу Петровичу, такому незнакомому ичужому, было для нее совершенно новым.

Раздумывая о том, как все вдруг стало хорошо, и еще о том,что нужно бы купить чего-нибудь вкусного к ужину, хотя денег маловато и дозарплаты далеко, она пошла было по Волхонке к автобусной остановке, но тут ееокликнули: