— Я не хочу, чтобы Мади или преподобный Дэгфинн умерли.

— И сейчас не соврал. Только не считай меня доверчивым человеком, не зная все. Видишь ли, я, как ты, наверное, догадывался, маг, и маг не из последних. Один из моих талантов — умею отличать правду от лжи. Не веришь? Испытай меня. Рассказывай мне что-то, а я буду определять, насколько искренни твои утверждения.

— Вы привезете меня в империю и там убьете.

— Гм… Ты сказал правду. То есть ты веришь в это печальное утверждение. Хочу заметить, что твое предположение как минимум спорно, но к этому вопросу мы, наверное, вернемся чуть позднее. А сейчас будь добр, говори простые вещи, однозначные. И что-то, о чем я не должен знать.

— В то утро, когда вы напали на Хеннигвиль, море выбросило на берег кита.

— Правда.

— Керита уговаривала меня бежать в страну пустынников, за море.

— Неправда.

— Я расставил вокруг Хеннигвиля камни, которые убили людей.

— Твое утверждение — не правда, но и не ложь. Полагаю, эту работу проделал не один человек. Осмелюсь даже предположить, что их было два, ты и лэрд Далсер.

— Хватит.

— Убедился? Теперь веришь мне?

— Да. И преподобный Дэгфинн говорил о том же.

— Тогда вернемся к твоим мыслям по поводу поездки в империю и последующей неминуемой смерти. Мне известно, что ты сын принцессы Дайри.

— И законный наследник трона империи.

— Вижу, что для тебя твое происхождение — не тайна. Ты даже имеешь некоторое представление о проблемах, связанных с наследованием престола империи.

— Узурпатор меня убьет.

— Это не так очевидно, как тебе кажется. Наш император, да продлится его царствование долгие годы, испытывает, скажем так, разного рода трудности, связанные с некоторыми скользкими обстоятельствами его поспешного воцарения. Откровенно говоря, некоторые всерьез считают, что его права на трон не так очевидны, как полагают остальные. Империя очень велика, трудно соблюдать интересы самых разных групп, от которых зависит стабильность ее существования. Возможно, император попробует использовать тебя в своих целях, если вы найдете с ним общий язык. Наследника у него, к сожалению, нет, а в этой роли ты придашь его царствованию немалую долю легитимности.

— Я не стану слугой того, кто прислал вас за нами.

— Не спеши делать столь категоричные заявления. Вся наша жизнь — это результат сплошной цепи компромиссов. Некоторые из них тебе кажутся невозможными, но ты даже представить не можешь, как быстро могут измениться взгляды.

— Мои не изменятся. И я вам не верю. Живой я угроза узурпатору. Проблема. А проблемы он решает при помощи палачей.

— У тебя разве есть дар отличать ложь от правды?

— Нет.

— Тогда не стоит уличать собеседника во лжи, не имея на то веских оснований. И я говорю, ты можешь быть полезным императору. И есть еще кое-что, ему будет приятно, если ты придешь к нему не с пустыми руками. Это может серьезно улучшить его отношение к тебе.

— Что от меня надо узурпатору? Чтобы я подстрелил для него парочку фазанов? Запросто, охотиться я умею. Могу и оленя, если поможете донести.

— Ты шутишь — это хорошо. Юмор — признак здорового духа. Хорошо, когда у человека здоровый дух, это помогает ему думать правильно.

— Императору понравятся мои шутки? Вы это имели в виду, когда говорили, что надо ему принести что-нибудь.

— Боюсь, императору потребуется нечто другое. Он не очень-то любит шутить, а уж шутников почти ненавидит.

— Значит, я ему не понравлюсь.

— Не спеши с выводами. Есть кое-что другое. Думаю, император очень захочет взглянуть на амулеты лэрда Далсера. Ты что-то знаешь о них?

— Да.

Маг удовлетворенно кивнул:

— Вот и прекрасно. Итак, самое меньшее — один был у тебя в руках. Тот, которым ты пытался закрыться от магического контроля. Мы обыскали тебя и все твои вещи, но не нашли его. Что с ним? Ты что, его проглотил?

— Нет.

— Не обманываешь. И где он, если не в желудке?

— А вы разве не можете ощутить его, если он проглочен? Я думал, маги чувствуют такие вещи.

— Живой организм — невероятно сложная система, насыщенная энергетическими потоками разной природы. И организм человека куда сложнее, чем у любой неразумной твари. Известны случаи, когда контрабандисты прятали амулеты в себе, и никто ни о чем не догадывался. Не всегда и не у всех работает такая маскировка, и не со всеми амулетами, но явление известное. Наше тело может стать тайником. Проглотить, вшить под кожу или даже в плоть.

— Так вам нужен один амулет или все?

— Ну что за вопрос, разумеется, все. Твои шансы сохранить жизнь серьезно возрастут, если император их увидит. Думаю, это самым лучшим образом скажется на его решении по поводу твоей судьбы. При всем своем величии он остается всего лишь человеком, а людям свойственно проявлять доброту и щедрость, если настроение у них прекрасное.

— Я знаю, где они.

Маг в очередной раз кивнул:

— Вижу, что ты опять не обманул. И где же?

— Недалеко.

— Сможешь показать?

— Да.

— Чудесный день. Как только мы их получим, сможем сразу же отправляться к берегу. Эта Такалида, признаться, уже начала надоедать.

— У вас больше нет корабля.

— Среди амулетов Далсера есть боевые? Те, которыми можно убивать?

— Надо разбираться.

— Ответ уклончив. Похоже, ты знаешь про них не все. Так?

— Да.

— Неважно. Боевые там или нет, амулеты такого уровня — это в любом случае огромная сила. Мы дойдем до Серебряных островов. Они вблизи побережья, до них можно добраться на чем угодно, пусть даже на простых плотах. Нам там не будут рады, но с амулетами Далсера нас не испугает отношение этих нищих гробокопателей и мошенников. И у нас будет новый корабль.

Дирт повернул голову:

— Нам надо туда. На юг. Приблизительно один день пути.

— Лэрд Далсер забирался так далеко от побережья?

— Какая разница? Вам нужны амулеты, или что?

— Дирт, я не хочу с тобой ссориться, так что давай договоримся сразу. Маленькое условие — на все мои вопросы отвечай коротко и не увиливай. Ты ведь не хочешь, чтобы уважительное к тебе отношение сменилось на нечто совершенно противоположное?

— Если вам так нужны амулеты, то у меня тоже условие — развяжите Мади и преподобного Дегфинна, и мои руки тоже развяжите. И перестаньте завязывать глаза, я не могу показывать дорогу вслепую. И накормите нас как следует. А уже после этого говорите об уважении.